69
То, что я получила на этот раз, не было безликим букетом роз, который обычно посылал мне Хиллгарт, желая передать сообщение, зашифрованное черточками на ленте. Это не были экзотические цветы, присланные мне Мануэлом да Силвой незадолго до решения убить меня. В тот вечер Маркус принес мне нечто маленькое и почти незначительное: едва распустившийся бутон, сорванный, должно быть, с розового куста, чудесным образом выросшего у ограды весной, пришедшей на смену жуткой зиме. Это был крошечный, довольно чахлый цветок, полный достоинства в своей простоте и непритязательности.
Я не ждала и в то же время ждала Маркуса. Несколько часов назад он ушел из дома моего отца вместе с Хиллгартом: военно-морской атташе попросил его об этом, вероятно, желая поговорить без меня. Я вернулась домой одна, не зная, когда снова его увижу. Если это вообще произойдет.
— Это тебе, — сказал он вместо приветствия.
Я взяла маленькую розу и пригласила его войти. Узел галстука был ослаблен, словно это помогало Маркусу чувствовать себя менее напряженно. Он медленно прошел в центр гостиной: с каждым шагом, казалось, собираясь с мыслями и подбирая слова, которые намеревался произнести. В конце концов он повернулся и подождал, пока я подойду.
— Ты понимаешь, с чем нам придется столкнуться?
Я понимала. Конечно же, понимала. Мы бродили в настоящем болоте, в дебрях, полных лжи, где крутились невидимые механизмы, чьи шестерни могли легко нас уничтожить. Тайная любовь во времена ненависти и предательства — вот что было у нас впереди.
— Да, я знаю, что нас ожидает.
— Это будет нелегко, — заметил Маркус.
— Сейчас все нелегко, — возразила я.
— Это может быть очень трудно.
— Вероятно.
— И опасно.
— И это тоже.
Избегая ловушек, уходя от опасностей, не строя планов, преодолевая препятствия, идя вперед в темноте — так нам предстояло жить дальше. Соединяя желание и дерзость. Полнясь решимостью, смелостью и силой от осознания того, что делаем вместе наше общее дело.
Мы пристально посмотрели в глаза друг другу, и меня вновь посетило воспоминание о Марокко, где все началось. Его мир и мой мир — такие далекие раньше, такие близкие теперь — наконец соединились. Маркус обнял меня, и, охваченная жаром и нежностью нашей близости, я обрела непоколебимую уверенность в том, что вместе с ним мы никогда и ни в чем не потерпим неудачу.
Такой была моя история, или по крайней мере такой она сохранилась в моей памяти, покрытая, возможно, патиной, которую долгие годы и ностальгия придают воспоминаниям. Как бы то ни было, это моя история. Я работала на британскую секретную службу и в течение четырех лет тщательно и аккуратно собирала и передавала информацию о немцах на Пиренейском полуострове. Меня никто не обучал военной тактике, топографии поля боя или обращению со взрывчаткой, но сшитые мной костюмы сидели великолепно, а слава моего ателье защищала от каких-либо подозрений. Я держала его до сорок пятого года, превратившись за это время в настоящего виртуоза двойной игры.