Я заметила, что Маркус собрался заговорить, но не позволила ему это сделать, стиснув ладонь, и он меня понял. Однако я не взглянула на его лицо: меня не интересовало, разделял ли он замешательство Хиллгарта и как отреагировал, увидев этих людей, сидящих в гостиной. Об этом мы могли поговорить и позже, когда все успокоится. Я не сомневалась, что у нас будет для этого достаточно времени.
В огромных светлых глазах жены Хиллгарта я заметила невероятную растерянность. Ведь именно она, полностью посвященная в дела мужа, инструктировала меня насчет моего задания в Португалии. Вероятно, оба в этот момент пытались поспешно связать все концы, которые мне удалось соединить во время последней встречи с капитаном. Да Силва и Лиссабон, неожиданное появление Маркуса в Мадриде, одинаковая информация, принесенная нами с разницей в несколько часов. Все это, очевидно, не являлось простой случайностью. Как они сразу этого не заметили?
— Мы с агентом Логаном знакомы уже много лет, капитан, но довольно долго не виделись и сейчас пытаемся посвятить друг друга в то, чем каждый из нас занимается, — объяснила я. — Я уже в курсе некоторых обстоятельств его жизни — вы сами недавно помогли мне в этом. И подумала, что, возможно, вы не откажетесь и его проинформировать о моих делах. А заодно об этом мог бы узнать и мой отец. Ах, простите! Забыла вам сообщить: Гонсало Альварадо мой отец. Не беспокойтесь, мы постараемся, чтобы нас как можно реже видели вместе на людях, но поймите, что для меня абсолютно невозможно порвать с ним отношения.
Хиллгарт молча смотрел на нас каменным взглядом из-под густых бровей.
Я представила, как потрясен Гонсало — возможно, так же сильно, как и Маркус, — но ни один из них не произнес ни звука. Они оба, так же как и я, просто ждали, пока Хиллгарт переварит мою дерзость. Его жена, в смятении, решила достать сигарету и открыла портсигар нервными пальцами. Прошло несколько секунд неловкого молчания, во время которого слышалось лишь щелканье зажигалки. Наконец военно-морской атташе заговорил:
— Полагаю, если я все не разъясню, вы в любом случае сделаете это сами…
— Боюсь, у меня нет другого выхода, — сказала я, одарив его лучшей из своих улыбок. Это была моя новая улыбка — широкая, уверенная и слегка вызывающая.
Тишину нарушил лишь стук льда о стекло бокала, из которого Хиллгарт отхлебнул виски. Его жена, скрывая замешательство, снова сильно затянулась «Гравен А».
— Думаю, это справедливая цена, которую мы должны заплатить за все то, что вы привезли нам из Лиссабона, — наконец произнес капитан.