— Нам вас точно не уговорить? — приставала мисс Амброуз. — Ну, хоть маленькую тарелочку?
Я покачала головой.
— Я, наверное, пойду к себе, — сказала я. — А заодно поищу Элси.
Мисс Амброуз схватила меня за руку.
— Побудьте еще, — попросила она. — Хочу убедиться, что с вами все в порядке.
Перекусив, все поплелись в общую гостиную и расселись перед телевизором, посматривая друг на друга и соображая, как себя вести. Мисс Амброуз сочла нужным переключить нас на что-то позитивное. Именно так она сказала Саймону, попросив снять коробку с играми со шкафа в гостиной.
— Дадим им другую пищу для размышлений, — постановила она.
Можно подумать, так легко вынуть какие-то мысли из наших голов и сразу заменить другими.
Я заметила, что Саймон нахмурился, но промолчал.
Выбрали «Эрудит». Элси в гостиной не было, и я ни секунды не думаю, что она огорчится, узнав, что́ пропустила. Я и трое незнакомых людей, с которыми мне как-то ни разу не пришлось пообщаться, сидели за большим столом, глядя на буквы на маленьких подставках перед нами.
Саймон, мисс Амброуз и Глория ходили вокруг стола, нагибались, переставляли за нас буквы и предлагали варианты. Вот почему бы им самим не поиграть и не мешать нам спокойно смотреть телевизор?
Они спорили, какие слова можно, а какие нет. Жиличка из седьмой квартиры спросила, почему одни буквы ценнее других, и разгорелись дебаты на четверть часа. Я молча смотрела на стул, на котором всегда сидел Джек. Его никто не трогал — это казалось святотатством. Хоть все понимали, что Джек на него больше не присядет. Наверное, когда кто-то наконец займет его стул, это станет концом главы, даст понять, что жизнь продолжается.
— Какие у вас хорошие буквы, Флоренс, — похвалил Саймон, заглядывая мне через плечо. — Вы уже составили какие-нибудь слова?
Я даже не глядела на них.
— Шар, пар, тара, — перечислял он.
Дотянувшись, Саймон начал передвигать буквы:
— Вот, смотрите, из пяти букв: тиара.
Саймон выглядел очень довольным собой.
— О, мы и получше можем, молодой человек!
Это был Ронни. Я чувствовала его дыхание на шее сзади. Хотела обернуться, но не могла, потому что, если обернусь, он прочтет страх в моих глазах и все будет кончено.
— Я не вижу слова из шести букв, — удивился Саймон. — Что, есть из шести?
Я так и слышала, что Ронни улыбается:
— Есть, но я думаю, надо дать Флоренс найти его самой.
Рука Ронни опустилась мне на плечо:
— И не думай, что я буду тебе помогать.
— Что? — переспросила я, не оборачиваясь. — Что ты сейчас сказал?
— Я сказал, — его дыхание стало ближе, голос перешел почти в шепот, — «не думай, что я буду тебе помогать».