— Твоя рука была первой, за какую я держалась, — призналась она.
Я была еще сердита и язвительно уточнила:
— Точно моя? А не мамина?
— Руки моей матери были всегда слишком заняты ожиданием возвращения отца. Наверное, в раннем детстве я держалась за руки сестер… Но твоя рука — первая, которую я помню.
Элси говорила правду. Мы держались за руки, карабкаясь на холмы, стоя на тротуаре, бегая по полям. Мы держались за руки, встречая в жизни то, чего не вынести в одиночку.
— Элси, ты здесь? — позвала я.
Ее рука стала старой, кожа истончилась и обвисла, все косточки можно пересчитать, но рука Элси по-прежнему прекрасно ложилась в мою, как было всегда. Мне хотелось ощутить ее поддержку, и Элси сжала мою руку, подтверждая — она рядом.
— Здесь.
Мы долго молчали.
— Как думаешь, что ему нужно? — спросила я наконец.
— Мы не знаем наверняка, он это или нет.
— Но если все-таки он?
— Тогда я не знаю.
— И что нам, по-твоему, делать?
— Не знаю, — снова сказала Элси. — Вряд ли нам вообще пока нужно что-то делать.
— Это еще почему? — В темноте я едва различила легкое движение. — Нужно же кому-то сказать!
— Что? Что мы скажем? Что Ронни вернулся с того света? «Доказательств у нас нет, но вы уж поверьте нам на слово»… Флоренс, у тебя испытательный срок, нужно быть осмотрительнее!
Снова наступила тишина.
— Меня отправят в «Зеленый берег».
Я услышала в темноте шепот Элси:
— Возможно, он как раз этого и добивается.
Хэнди Саймон
— В сарае для садового инвентаря?!
Мисс Амброуз отложила калькулятор и скрестила руки на груди так плотно, что они исчезли в складках жакета.
— Что, черт побери, можно делать в сарае с лопатами?
Хэнди Саймон тщетно искал, куда смотреть, лишь бы не в глаза мисс Амброуз, хотя они, казалось, занимали почти все пространство.
— Не знаю, не могу сказать, — ответил он.
— А вы что делали в этом сарае?
— Мы ходили за веревкой для стремянки.
— Мы?
— Со мной был мистер Прайс. — Саймон начал ковырять пол мыском ботинка. Когда ему случалось волноваться, тревога всегда первым делом пробиралась к его ногам.
— Вы, гляжу, там целую вечеринку устроили?
— Да, мисс Амброуз.
Он понял, что зря зашел, как только увидел мисс Амброуз за подсчетами. Итоги месяца всегда приводили мисс Биссель в раздражение, а эмоции мисс Биссель передавались всем. Но ведь у него в контракте прописано сообщать о подобных вещах; обязанность проявлять осмотрительность, сказано там. На ежегодной аттестации им говорили — важно мнение каждого, и если он подсобный рабочий, это не значит, что он пустое место. В «Вишневом дереве» ценен каждый. И не должность красит человека.