— Садитесь к нам, — предложил Капитан.
Незнакомка, взяв малыша за руку, подошла к нам, каждому поклонилась, села рядом со мной. Глядя на всех исподлобья, ребенок прижался к матери.
— Тише, Гор, тише… — Голос у девушки чистый, звонкий. — Можно расслабиться.
— Вы есть хотите? — спросил Капитан.
— Нет, мы неголодны.
— Уверены? У нас полным полно припасов.
Помотав головой, незнакомка улыбнулась. Её улыбка говорит о том, что она уличила Капитана во вранье.
— Мы уже три дня в пути, давно не мылись, поэтому простите за запах.
Юдоль фыркнула:
— Ты из города!
Капитан положил ладонь ей на плечо, покачал головой.
— Да, из Натшефта, — сказала незнакомка, сажая ребенка на колени. — Я и мой сын возвращаемся к мужу.
— По опасной дороге идете, — заметил Капитан, наливая в жестяные кружки кипяток из чайника. — Сейчас особенно небезопасно.
— У меня есть плащ-невидимка, с ним нас ни один гуль не заметит.
— Опрометчиво так думать.
— Выбора все равно нет. Я должна добраться до мужа.
Юдоль посмотрела на меня.
Ничего не понимаю…
— Как вас зовут? — спросил я.
Капитан бросил на меня уничижающий взгляд. Незнакомка же просто пожала плечами, спросила:
— Вы про никнеймы или про настоящие имена?
— Не слушайте его, — заявила Юдоль. — Полудурок не знает правил приличия…
— Всё нормально. Я назову наши никнеймы. Я — Алисия, а мой сын — Гор, — она посмотрела на меня, улыбаясь. — А вас как?
Я попытался ответить, но перебила Юдоль:
— Он Полудурок. Это его имя.
Алисия вскинула бровки в искреннем удивлении. Я насупился, уставился под ноги, сгорая от стыда. Но не могу идти против группы, иначе Юдоль потом открутит голову.
— Странно, что вас муж отправил одну без охраны, — сказал Капитан, протягивая девушке кружку с горячим разбавленным чаем. — Это не наше дело, но мы бы могли помочь.
— Благодарю, но не надо. Мы гораздо быстрее доберемся самостоятельно. К тому же мы с сыном скованы по времени — можем передвигаться лишь ночью, плащ действует эффективнее после заката солнца.
— И все же я не понимаю вашего мужа…
Алисия подула на чай, отхлебнула, удовлетворенно кивнула и протянула сыну.
— Вы ведь знаете на самом деле… — Её лицо сделалось печальным, голос дрогнул.
Слова повисли в бескрайней тишине, нарушаемой треском костра. Капитан сконфузился, пожал плечам, руки потянулись к фляге, прикрепленной к поясу. Я еще ни разу не видел, чтобы он так сильно проявил чувства. Обычно его лицо напоминает застывшую маску: губы сжаты, взгляд огромных задумчивых глаз устремлен куда-то вдаль. Но сейчас передо мной сидит человек, а не машина для убийства.