Юра ей нравился. Шесть лет назад, правда, когда Вишняковы переехали в нынешнюю свою квартиру, семиклассник Юра ее настораживал. Смущал его взгляд, эта всеведущая мужская усмешка, притаившаяся в его влажных темно-карих глазах, словно мальчик в эту минуту обсасывал скабрезный анекдот. Потом она привыкла к нему, к его всеведущему взгляду, ей нравилось, что он вежлив и ироничен, что водит мать под руку и выглядят они, как брат с сестрой. Она и с Женей пыталась наладить такие же равные дружеские отношения, а когда Женя подрос и стал бывать у Юры, радовалась этому. У Вишняковых хорошая семья, Жене не хватало мужского общества, отца или брата. Светлане казалось, у Вишняковых он находит то, чего лишен дома.
Женя следовал за Юрой тенью, копировал его движения, повторял любимые словечки. «Чао!»-говорил ей утром, и это «чао!» было Юриным. «Цирк!» - восклицал он с Юриной интонацией и, когда Светлана включила приемник, чтобы послушать последние известия, он изрекал Юрино: «А-а, известные последствия!..» Порой она сердилась: Женя, дурачась, вторил диктору, перевирая: «Разбитие и углупление отношений», «Право на труд и лево на отдых…»- мешая ей слушать. Но все это были шалости, не тревожившие ее всерьез. Женя тянулся за старшим другом и развивался так быстро, как никто в его классе.
Светлана гордилась сыном: одна воспитала. А ведь все было очень не просто…
У Жени был отец, белокурый, изнеженный, аккуратный до педантизма. Он называл ее Ланочкой и посвящал ей стихи, что-то вроде этого: «Я словно вышел из тумана, Светлана, Света, свет мой Лана»… Он любил подремать днем, впустив тихую музыку в комнату, любил полусвет вечером, он поклонялся ей и восторгался ее ногами: «Ах, отчего я не скульптор!..» Ребенок не входил в его планы.
Она ушла от него, от его трусости и его денег, которые он совал ей, чтобы избавилась от Женьки.
У нее была хорошая мама, она зсе поняла. Благодаря ей родился Женя и никакой трагедии не получилось.
Потом он приходил к ней и приносил Женьке игрушки и даже хотел, чтобы они поженились. Она показала ему знакомого студента: «Мой муж». И решила воспитать Женьку одна.
Маленьким Женя был послушен и тих, как девочка. Тогда еще бабушка жила с ними - молодая сорокадвухлетняя бабушка. Потом она вышла замуж и уехала с мужем в Алма-Ату. В тот год Женя впервые пошел в школу, и с ним стало трудно: то ли оттого, что не было бабушки с ее особым к нему подходом, то ли оттого, что Женя, никогда не знавший ни ясель, ни садика, не мог привыкнуть, что у учительницы их тридцать восемь и он один из тридцати восьми. Он постоянно жаловался матери, что учительница его не замечает, и она пыталась использовать его самолюбие, говорила, что нужно учиться лучше, еще лучше, лучше всех в классе, тогда учительница его непременно заметит. Сын старался изо всех сил, но учительница ставила одинаковые отметки ему и его соседу, который списывал у него домашние задания, и Женя пытался ей доказать, что она поступает несправедливо. «Не давай списывать»,- говорила Светлана, и Женя садился боком, почти спиной к соседу, закрывал локтем свою тетрадь. Настырный сосед все-таки ухитрялся списать, и Женя говорил ему, что он дурак и тупица, а учительнице говорил, что она несправедливо поставила обоим «двойки» - должна знать, кто у кого списывает.