Валентин других уже не расспрашивает и каждый вздыхает облегченно. Предлагает всей группкой в воскресенье в «глухие» места сходить, в «далекие». И собьется новая компания, на совсем ином замешенная, старые связи сами собой поослабнут, а потом и совсем потеряются. И ходит Валентин с мальчишками черт-те куда, ведро с собой тащат, картошку, крупу, варят на костре кашу с дымком, пекут в золе золотую рассыпчатую картошку. В солдатском котелке (собственность Валентина, отец с фронта принес) заваривают душистый чай. И уже чуть ли не ежевечерне заглядывают ребята в детскую комнату: «Валентин есть? А придет?» Ждут его часами, налетают все сразу: «В то воскресенье опять пойдем?» «Непременно», - заверит Валентин, и слово свое сдержит, и еще новых ребят к этой группке пристегнет, и новый маршрут для похода выберет. А находятся, поедят у костра, разморятся, прилягут отдохнуть, негромко начнет рассказывать - начитался научной фантастики, на все походы хватит.
Прежде в этих походах всегда участвовал Семен, товарищ Валентина по интернату, бывший Людин подопечный. Сейчас Семен служит на флоте. Год еще служить. А детскую комнату не забывает, письма пишет, тревожится - что у них, как.
Много юношей и девушек приходят в детскую комнату работать. Состав их меняется: одни пропадают на недели, месяцы и появляются снова, другие совсем исчезают, приходят новые помощники. И только Алеша Юнак, Тома, Костя, Гриша да Валентин с Семеном, только эта шестерка, похоже, навсегда приписалась к детской комнате, работает, точно в штат зачислена, разве что зарплаты не получает да погоны и звездочки ей не положены…
Тома с утра была сама не своя. Стирку затеяла, чтобы не сорваться в детскую комнату. Убеждала себя: надо же заняться и этим, что все мама да мама! О Волкове старалась не думать, успокаивала себя - он не принял всерьез ее обещания, не дурак же! От театра, кино отказалась, а в лес - вдвоем - поедет?..
Гудела стиральная машина, и Тома испугалась, что часы отстали, машина гудит, и она не услышит мотоцикла. Включила радио. Оставалось еще полчаса до десяти.. Кое-как отполоскала белье. Мать посмотрела: такое вешать?.. Тома рукой махнула - пусть закончит стирку сама, отец поможет. Умылась, поглядывая на часы, облачилась в спортивный трикотажный костюм, сунула гребень в волосы. Радио пропищало время, и тотчас, будто за углом ждал, подлетел к забору, заглох у калитки мотоцикл. И Тома, уже ни о чем не думая и не рассуждая, побежала к нему.
- Какие мы быстрые, - сказал, усмехаясь, Волков.
Она едва успела сесть, как мотоцикл рванул с места. Схватилась за ремешок - водоразделом между нею и Виктором лежал, потом догадалась держаться за багажник. Не мог подсказать, сердилась она, замирая от страха. А Волков, как нарочно, показывал свою лихость. «Потише не можешь?» - крикнула она. Глянул на нее через плечо насмешливо и на спуске такой поворот заложил - Тома туфлей по асфальту шаркнула. Едва опомнилась - новый поворот, и опять мотоцикл на бок клонится, стелется, как яхта под ветром, вот-вот распластаешься на земле. У обрыва, уже за городом, по самому краю пролетел - у нее пальцы к багажнику прикипели. Успела подумать: «Ну всё… Конец». А он смотрит через плечо, усмехается.