- Что за аллегория?-насторожился Женя.- К чему ты ведешь?
- Просто рассказываю, как подземная вода растворяет породу и незаметно, совсем незаметно, исподтишка, размывает, разрушает… И под землей образуется невидимая глазу пустота. А сверху все благополучно. Вот такой и ты, Женя: по тебе не видно, а я знаю - пустота у тебя внутри, тот же карст. В любую минуту жди подвоха.
- Все сказала?-сдержанно спросил Женя.
Тома ответила с облегчением:
- Теперь все.
- Значит, прощай?
- Мы с тобой давным-давно простились.
- Предпочла шпану? Обниматься в темных углах? Или совсем доступной девочкой стала?
- Эй, ты,- сказали совсем рядом.- Не забывайся.
«Откуда они взялись?- недоумевал Женя. - Да, Тома их звала. Неужели давно пришли и все слышали?»
Из-за ближних деревьев вынырнули темные тени, Тома пошла к ним.
Жене стало не по себе. И оттого, что Тома ушла, не оглянулась, слова на прощанье не сказала, и еще больше оттого, что здесь, у озера, было неприютно, темно и зябко, и от воды тянуло осенней сыростью. В ушах еще звучало «э-ге-гей» и пронзительный свист в два пальца. Они, наверное, с кастетами, с финками ходят, эти парни, настоящие бандюги. Вспомнился Павел Загаевский, и давний страх охватил Женю. Он оттолкнулся спиной от дерёва и почти побежал, насколько это было возможно, карабкаясь в гору, к центральной аллее, где светят фонари, гуляют пары и ярко освещен кинотеатр.
Тома с ребятами тем временем огибала озеро. Самый младший, тринадцатилетний Витя, сказал просительно :
- Том… А, Том?.. Пусть этот к тебе не ходит, ладно?
Люда, злая, голодная, измученная волнениями, сидела за столом, уткнувшись в книгу. Читала, не понимая смысла, по нескольку раз одну страницу: мысленно она все еще говорила с Томой, тревожилась за нее и ругала ее. Постепенно увлеклась чтением и не услышала, как отворилась дверь, не заметила, как статная, крупная женщина вошла в комнату и остановилась подле нее. Над ухом прогудел низкий, почти мужской голос.
- Галина Федоровна!
Сегодня Люда обрадовалась ей как никогда. Заговорила быстро, нервно. Рассказала о Томе, спросила:
- Могли мы этого от нее ждать?
- Чего, собственно, «этого»? -Густой, зычный голос Галины Федоровны, как в былые дни, властно заполнил комнату.-Чего «этого»? С парнем в лес поехала - этого?
- Как вы не понимаете! Не с парнем, а с Волковым, это во-первых. Во-вторых, никого не предупредила, мы здесь все головы потеряли. Гришу в лес гоняли, Костя мог под колеса угодить - ничего не видел, не слышал. А она явилась - хвост морковкой. Я такого редкостного эгоизма, безответственности такой еще не встречала.