— Хорошо, что он ничей, — сказал чёрный Унтерман. — Ни за кем не числится.
— Но в милицию заявили, — добавил Гоша.
И тут к окну подошёл Малыш. В руках у него был огромный пакет.
— Эй, Рад! Держи! Обед Кингу!
— Спасибо, ребята! — Рад принял пакет и тут же передал угощение Кингу. Лев с аппетитом принялся за еду. Время было обеденное.
— Дом с башенкой цел? — спросил Рад Малыша.
— Цел! Цел!
— Придётся переселить Кинга. Нет для него места в школе.
— Переселим, — сказал с готовностью Гоша, — почему бы не переселить! Тебе привет от осветителя. Это он мясо достал.
— Спасибо, — сказал Рад. — Если бы не вы, я бы пропал.
В городе стоял школьный час, когда улицы, переулки, площади и перекрёстки принадлежали ребятам, идущим в школу. Шли первоклассники с заспанными лицами, шли старшеклассники, похожие на студентов. Они чувствовали себя на сто лет старше малышей.
Было пасмурно. Дул ветер. В городе пахло морем.
Рад поджидал Таню на углу. Он ходил заложив руки в карманы и держа под мышкой портфель. Пиджак и ботинки не могли скрыть в нём лесного жителя, умеющего скакать на Орлике по каменистым тропам и доить козу.
— Как твой лев? — спросила Таня, здороваясь с другом.
— В надёжном месте. Он тебе понравился?
Таня пожала плечами.
— Всё-таки страшно, — призналась девушка.
— Это с непривычки. Понимаешь, к нему надо привыкнуть. Если к нему привыкнут все жители нашего города, он сможет разгуливать по городу. И дети будут гладить его.
— Ты фантазёр… Ты опасный фантазёр!
— Почему же опасный?
— Безопасные — просто болтают. А ты… ты раздобыл льва… Выучил историю?
— Не помню, — рассеянно сказал Рад. — Разве задавали?
— Значит, не выучил… У нас на улице грязь и пылища. Дом ломают.
Дом, который ломают, не заинтересовал Рада. Правда, через несколько шагов, он спросил:
— Как — ломают?
— Подвели кран с чугунной грушей и бьют по стенам.
— Какой дом?
— С башенкой. За один квартал от нашего.
— С башенкой?! — Рад остановился и посмотрел на Таню. Его взгляд сразу потемнел. — Что же ты молчала?! Держи! — Он сунул Тане свой портфель и сорвался с места.
Он бежал, расталкивая прохожих, спотыкаясь, налетая на фонарные столбы. Город мчался ему навстречу. Дома сорвались с места. Зонты прохожих со свистом проносились над головой, как летающие тарелки. Дождинки на щеках превращались в капельки пота. Скрипели тормоза. Ругались шофёры. Свистели милиционеры. Все звуки потревоженного города слились в один сплошной гул… Словно Рад был не Радом, а львом, за которым неслось беспощадное сафари — кони, люди, собаки и душное облако, красное то ли от огня, то ли от крови.