— Друзья! Вы слышите, что говорит этот мистер? На него, так сказать, была возложена почетная миссия, ему была доверена честь нашей спальни, а он, неблагодарный, камень за пазухой носит.
— В морду захотел, — констатировал Маслов.
— Ай-яй-яй! Вот так чувство товарищества, — качал головой Конопельский. — Сразу видно, что мистер не читал Гоголя, не знает, что такое законы дружбы, и недостоин быть сыном Тараса Бульбы.
— Ну что ж, — вздохнул Трояцкий, — мы его породили, мы его и убьем.
Конопельский округлил глаза:
— К чему такая жестокость, Троячек? Это тоже не по-товарищески. Человека надо воспитывать, закалять... Правильно я говорю, мистер Баранчук?
— Правильно...
Баранчук был низенький, с бледным лицом, какой-то, видать, испуганный сызмала.
— Вот видишь! — торжествовал Конопельский. — Есть еще настоящие казаки, не перевелось еще на Руси высокое чувство дружбы...
— Да ведь это не дружба, а предательство! — резко сказал Миколка.
— Мистер! — глухо воскликнул Конопельский. — Спасение чести коллектива вы считаете предательством? Нет, здесь вы просто не отдаете себе отчета, вы, уважаемый, просто не осознали своего подвига. Вы оказали услугу людям, на которых не должно быть ни пятнышка, они должны оставаться вне всяких подозрений. И вы это считаете изменой?
— Пусть отвечает тот, кто виноват...
— У нас другая тактика, мистер. У нас отвечает тот, кто появился последним в школе. Понял?
Вошла Лукия Авдеевна. Она была чем-то недовольна, расстроена:
— Что же это, мальчики, получается? Я к вам как можно лучше... Я вас везде хвалю, отстаиваю, а вы мне свинью подкладываете...
Конопельский виновато смотрел на нее своими синими глазами. Можно было подумать — переживает, очень переживает этот человек и искренне сожалеет о случившемся...
— Лукия Авдеевна! Вы уж им простите, пожалуйста, на первый раз. Народ новый, порядков не знает. А мы даем честное слово, что возьмем их под надзор и этого больше не повторится. За что же спальня должна страдать? Все ведь не виноваты?
Лукия Авдеевна никак не могла успокоиться:
— Я так вам верила, так к вам относилась, и вдруг!..
Маслов буркнул сердито:
— Потому что присылают сюда всяких... Потом отдувайся за них!
А Зюзин пообещал:
— Не беспокойтесь, Лукия Авдеевна, я на них такую карикатуру в стенгазете нарисую... В другой раз не посмеют!
Лукия Авдеевна наконец смягчилась:
— Ну так смотрите, мальчики, не подводите. Коллективно воспитывайте нарушителей. А вы, Курило и Баранчук, глядите у меня, чтоб это было в последний раз!
— Хорошо, Лукия Авдеевна, — с готовностью пообещал Баранчук.