В саду Мартин ненадолго остановился, прислонившись плечом к старой скрюченной яблоне. Прежде чем двигаться дальше, ему нужно был перевести дыхание. Снег, который еще недавно падал ленивыми, редкими хлопьями, пошел сильнее; он кружился и танцевал в воздухе, мешая как следует рассмотреть окружающее, и на мгновение Мартину показалось, что он заблудился. Куда идти дальше? В какой стороне его дом?
Позади него послышался шорох, словно сквозь сугробы быстро пробиралось что-то большое. Мартин стремительно обернулся, но там никого не было, и он, до боли прикусив губу, прикоснулся к теплому кольцу в кармане.
В десяти ярдах перед ним сдвинулась с места скрюченная старая яблоня. Присмотревшись, Мартин различил сгорбленную старуху, одетую в одежды из звериных шкур. Ее седые волосы были спутаны и напоминали змеиное гнездо.
– Эй! – крикнул Мартин.
Старуха обернулась и посмотрела на него. Внезапно она улыбнулась, обнажив мелкие острые зубы в коричневых пятнах. Мартин моргнул – и старуха пропала. Перед ним снова была старая яблоня, согнувшаяся под тяжестью налипшего снега. Из-за ее ствола неожиданно выскочила лисица, все еще державшая в зубах недоеденную куриную тушку. На мгновение она замерла, глядя на Мартина своими золотыми глазами, и он, затаив дыхание, вскинул к плечу ружье и прицелился. Лисица продолжала смотреть на него огненными глазами, и на мгновение ему показалось, что вместо обыкновенного зверя он видит перед собой Сару.
«Я выйду замуж только за тебя, Мартин Ши!»
«Когда-нибудь у нас будет девочка».
Мартин снова сморгнул, пытаясь отогнать наваждение. В конце концов, перед ним была не хитрая кумушка-лиса из детских сказок, а мелкий лесной хищник, который повадился таскать его кур. Это все воображение виновато – воображение, да еще книги, которые он так любил в детстве.
И действительно, когда Мартин открыл глаза, перед ним снова была обычная лиса. Выронив курицу, она метнулась в сторону за мгновение до того, как Мартин спустил курок.
– Проклятье! – выругался он, поняв, что промазал.
Но нет – бросившись в погоню, Мартин увидел на снегу капли свежей крови. Похоже, он все-таки ранил воровку. Наклонившись, Мартин коснулся следов на снегу, и его пальцы окрасились красным. Зачем-то он поднес их к губам и лизнул. Кровь имела резкий, солоновато-медный вкус, и его рот наполнился слюной.
Держа ружье наготове, Мартин двинулся по следу, который вел через сад к Чертовым Пальцам, переваливал через каменистый гребень холма и снова спускался в лес. Капли крови попадались теперь реже, и преследовать раненую лисицу стало труднее, к тому же в лесу его со всех сторон обступили буки и клены. Сбросившие листву и одевшиеся в снежные шубы деревья казались незнакомыми, и Мартин снова подумал, что он заблудился. В течение почти целого часа он продирался сквозь чащу, путаясь в засыпанных снегом кустах. Прошлогодние стебли лесной малины и ежевики цеплялись за одежду, царапали руки и, казалось, так и норовили хлестнуть по лицу, но Мартин упрямо шел по следу, старясь не думать о том, что с каждым шагом он уходит от дома все дальше. А снег посыпал еще сильнее, и Мартин несколько раз спросил себя, не отказаться ли ему от погони, пока не началась настоящая метель.