Эта книга заканчивается «Дельфийской загадкой» отчасти благодаря изречению Гераклита (фр. 93): «Владыка, чье прорицалище в Дельфах, и не говорит, и не утаивает, а подает знаки»[63]. Логика Аполлона отличается от человеческой логики: человек требует в ответ либо «да», либо «нет» и отказывается понимать нечто двусмысленное или взаимоисключающее. Но здесь присутствует еще один важный момент: в Дельфах перед нами в ином свете предстают Афины, особенно если смотреть на них с уникального пьедестала, украшенного скульптурами Фидия, поставленными в честь Марафона. Этот памятник являет нам образ города, отличающийся от того, который был официально принят в Афинах. Если мы правильно понимаем текст Павсания, то на марафонской базе в Дельфах афиняне запечатлели какие-то другие Афины. Именно этим образом я и завершаю свой труд.
Книга такого рода вмещает целую жизнь автора, состоящую из обменов и встреч, долгов и уроков. Среди тех, кого уже нет с нами, назову Анри И. Марру (Henri I. Marrou), Андрэ Эмара (Aymard Α.), Анри Маргеритта (Margueritte H), Роже Ремондона (Rémondon Α.), а среди живых — Майкла Остина (Austin M.), Бенедетто Браво (Bravo В.), Люка Бриссона (Brisson L), Жанни Карлье (Carlier J.), Марию Дараки (Daraki M.), Жан-Пьера Дармона (Darmon J.-P.), Марселя Детьенна (Détienne М.), Анри ван Эффентерра (Henri van Effenterre), Дениз Фургус (Fourgous D.), Филиппа Готье (Gauthier Ph.), Стеллу Георгуди (Georgoudi S.), Виктора Голдшмидта (Goldschmidt V.), Франсуа Артога (Hartog F.), Сэлли Хэмфрис (Humphreys S.), Марию Иолас (Jolas M.), Лоуренса Кана (Kahn L.), Пьера Левека (Levéque Р.), Джерома Линдона (Lindon J.), Джеффри Ллойда (Lloyd G.), Шарля Маламуда (Malamoud Ch.), Ришара Мариенштраса (Marienstras R.), Франсуа Масперо (Maspero F.), Арнальдо Момильяно (Momigliano Α.), Джузеппе Ненчи (Nenci G.), Симона Пемброука (Pembroke S.), Алена и Анни Шнапп (Schnapp), Полин Шмитт (Schmitt Р.), Чарльза Сигала (Segal Ch.), Мод Сиссун (Sissung M.). Эдуард Билль, вопреки консервативным университетским порядкам, согласился созвать жюри, чтобы обсудить десять глав моей докторской диссертации, включенных в настоящую книгу. Дружеское отношение и прозорливость этого историка, а также участие Клод Моссе (Mosse Cl.), Жана Пуйю (Pouilloux J.), ныне покойной Клер Прео (Préaux Cl.), вместе с ним входивших в состав жюри, и его председателя Ролана Мартена (Martin R.) — оказались неоценимыми для меня. У Луи Робе-ра (Robert L) я учился работе с эпиграфическими текстами. В течение последних двадцати лет я был читателем, а затем собеседником и другом Мозеса Финли и Жан-Пьера Вернана. Первый стал для меня «источником фактов», (об «источнике наслаждений» умолчу, чтобы не казаться чересчур неумеренным). Вернан был и остается для меня чем-то еще более важным. По воле случая моя первая статья «Время богов и время людей» была напечатана в том же номере журнала, что и его исследование, посвященное гесиодовскому мифу о поколениях. Благодаря этой работе я научился читать греческие тексты, еще большему я научился, видя перед собой, слушая и пытаясь понять Ж.-П. Вернана. Надо ли добавлять к сказанному, что с Луи Жерне (Gernet L.) я познакомился, когда тот уже завершал свой жизненный путь, и этой незабываемой встрече я вновь обязан Ж.-П. Вернану? Моя жена Женевьева сумела пережить появление на свет этих глав и «помогла им достичь тех безопасных мест, где я желал их видеть».