Зодчий из преисподней (Лапина, Горбань) - страница 105

Афанасьев Игорь Федорович, 35 лет, — по дому дальше кухни никогда не ходил, отменный семьянин, отец двух детей. Во время убийства Зацепы работал на своем огороде, во время убийства Гапченко — присутствовал на родительском собрании в школе.

Панчук Антон Антонович, 31 года, — за пять дней до первого убийства сломал ногу и находится в больнице.

10. Саломатин Рихард Виленович, 37 лет, дворник-садовник, — глухой, холост, со своей работой справляется отлично. Во время убийства Зацепы работал во дворе. До убийства Гапченко закончил работу и ушел домой. Вместе с уборщицами. В доме не бывает. Живет с родителями.

11. Путяев Эдуард Семенович, 47 лет, — сантехник, поэт и философ. В особняке в последние дни не бывал.

12. Новые уборщицы, взяты на работу после гибели Алины Зацепы, ушли до убийства Гапченко вместе с Саломатиным:

Семенова Татьяна Михайловна, 41 года, разведена, двое детей, кума Татьяны Дуки, кума Зацепы А.Т.;

Дука Татьяна Яковлевна (мать Димы Дуки), 49 лет, замужем, многодетная мать — четверо детей. Младшему — 8 лет.

Кинчев немного полюбовался списком, потом провел под ним жирную линию и чуть ниже дописал:

Тимофеевна, Алина, Щукина, оба Ярыжские замечали странные вещи:

спонтанное срабатывание исправной сантехники, неизвестного происхождения следы.

Алина видела призраков.

В этом доме всегда творилось что-то непонятное.

Он подумал и еще раз подчеркнул — всегда! И прилепил сверху бледно-зеленый стикер, на котором быстрым почерком было написано: «Мир огромен, но ты не спрячешься нигде».

Потом взял еще один листок формата А4, разграфил его и написал:

Подумав еще немного, он подчеркнул некоторые фамилии и поставил в разных местах два жирных восклицательных знака.

На другом листке переделал ту же таблицу иначе:

Снова вернулся к своему непрофессионально начерченному плану и отметил на нем разноцветными гелиевыми ручками, где нашли трупы и где кто из подозреваемых предположительно находился в момент убийства.

План дома в Барвинковцах с пометками Кинчева

и???

Виктор Андреевич покусал губы, постучал указательным пальцем по уголку плана. Гримасничая, взъерошил свои негустые, мягкие волосы цвета намокшей в дождь пшеницы и решил перед сном выкурить еще сигаретку. Глядел в окно на пустынный зимний пейзаж, медленно и с удовольствием затягивался.

После полуночи звезды мерцали еще ярче. А луна куда-то исчезла. Совсем. Словно ее и не было.

Может, действительно бросить курить? А как же тогда думать?

Снег скрипел под подошвами соблазнительных ножек, обутых в высокие зашнурованные башмачки, которые выделывали всевозможные па. Прямо на снегу, на улице. Летала над ними яркая широкая юбка. Качались огни, качались тени, качался мир. Но лицо расплывалось: Ольга, Леся, Ольга… Улыбающаяся, раскрасневшаяся, обольстительная… Клиповое мелькание. Ножки — Леся — ножки — Ольга — ножки — Леся… И поскрипывание снега — вместо музыки…