А еще Городецкий спроектировал и возвел прекрасную виллу в Евпатории, охотничий замок в Петергофе, главный железнодорожный вокзал в Тегеране и дворец для иранского шаха, фабрику углекислоты и искусственного льда в Симферополе, торговые ряды, бойню и гимназию в Черкассах, филигранную караимскую кенассу, романтические склепы и мавзолеи для аристократов Киева, сахарный завод, больницу, не брезговал заниматься канализацией… И ни одно здание не было серым или невыразительным, для всех хватило его неисчерпаемой фантазии!
Но больше всего поражает воображение драматически пронзающий небо костел святого Николая в Киеве. Готика. Своды не просто стремящиеся ввысь, а словно навеки соединенные с небом. В этом соборе ощущаешь себя не забытой на дне мироздания песчинкой, а дивной жемчужиной, жаждущей омовения и полета к совершенству. Даже если душа вся в грязи и в пороках…
О, к чему только не приложил свои руки и неудержимую фантазию архитектор Лешек Дезидерий Владислав!
Но ко дворцу в Барвинковцах он имел лишь косвенное отношение. Его завистливый преемник, молодой архитектор Григорий Василай, побился с метром об заклад, что его дом будет восприниматься знатоками как произведение самого Городецкого. Лучшее произведение. Шедевр. И усиленно распускал слухи, что проект сделан не кем иным, как автором знаменитого Дома с химерами.
Да, Василаю удалось подражание эклектическому использованию старинных стилей, их объединение вышло тревожно-гармоничным, дворец нравился всем, но судьба самого строителя и его близких в этом доме сложилась трагически.
Хотя заказчиком выступал Барвиненко, архитектор строил его и для себя, потому что обручился с младшей дочерью Игната Филипповича. Старался для той, которая вскоре должна была стать, но так и не стала его женой.
Все удивлялись: зачем было сносить старый дом — крепкий, мог бы еще столетия простоять. Разве что место очень красивое. Подъезжаешь к Барвинковцам, смотришь с холма: по левую сторону — городок, по правую — сосны и ели старого парка. Между деревьями — крыша господского особняка. Фасад обращен к дороге, а из окон с другой стороны — неслыханно прекрасный вид: река, крутые берега, зелень, цветы.
Барвиненко из поколения в поколение интересовались хвойными породами, привозили какие-то экзоты даже из-за океана. Поэтому парк постепенно стал вечнозеленым оазисом среди обычной для этих мест лесостепи.
И, казалось, вечнопрекрасным и вечносчастливым будет дворец. Тайна имени настоящего его создателя должна была вскоре раскрыться. Но не была раскрыта никогда.