Нам могут возразить, что бесконечное разнообразие действий животного, не говоря уже о человеке, вряд ли укладывается в перечисленные три группы. Но ведь мы классифицируем действия только по принципу тех отношений, которые складываются между целью (удовлетворением потребности) и действующим субъектом. Нетрудно проследить эти отношения даже в самом сложном поведенческом акте.
Возьмем для примера действие из сферы человеческого общения - процесс убеждения. Человек будет испытывать удовлетворение и радость при ощущении, что цель близка, и огорчаться в том случае, когда убедить собеседника (иными словами, овладеть целью) не удается. Если в результате разговора человек может потерять нечто ценное, то убеждение приобретает характер действия избегания, защиты с характерными для него эмоциями тревоги и страха. Сопротивление собеседника, придающее диалогу черты борьбы, способно вызвать чувства раздражения, негодования, злости. Наконец, процесс убеждения требует поиска все новых и новых доводов, различных подходов и приемов полемики, наиболее надежно ведущих к достижению цели. Подобным образом можно проанализировать любое действие, обнаружив в нем черты овладения, избегания и преодоления препятствий.
Сейчас мы подходим к критическому пункту своего изложения. Врожденный и приобретенный опыт живой системы превращает ее потребность в целенаправленное влечение. Удовлетворение потребности достигается с помощью действий, физиологическую основу которых составляют безусловные и условные рефлексы. Какова же при этом роль эмоций? Строго логический анализ неизбежно приводит к выводу о том, что эмоции... вообще не нужны, что любая цель может быть достигнута без всякого "эмоционального аккомпанемента". И это парадоксальное, на первый взгляд, заключение совершенно справедливо. Эмоции действительно излишни для вполне информированной системы. Если живое существо обладает информацией, необходимой и достаточной для организации действий по достижению цели (удовлетворению потребности), эмоции способны скорее помешать деятельности, чем содействовать ей. Не нужна ярость, когда хорошо известны способы поражения противника и борющийся вполне ими располагает. Нет причин для тревоги и страха, если обладаешь средствами эффективной защиты. Не будет ни радости, ни торжества, если в заранее определенное время, совершив серию строго определенных действий, окажешься у цели, достижение которой никогда не вызывало сомнений.
Все дело в том, что живые системы далеко не всегда предстают как вполне информированные. Они вынуждены удовлетворять свои потребности в условиях хронического дефицита информации и действовать с тем запасом сведений, который имеется в данный момент. Это обстоятельство потребовало особых форм приспособления, особого физиологического аппарата, который в развитом виде представляет собой физиологический механизм эмоций высших животных и человека.