-- Хозяин, я хочу поговорить с вашей женой. Я думал, что она уже помирилась со мной, но так как она все еще сердится и обижена на меня, я хочу посмотреть, что она мне скажет.
Затем он вышел в кухню и сказал:
-- Да будет господь бог с вами, добрая хозяюшка!
-- Тогда нужно вам уйти.
-- Почему? -- спросил тот.
-- Потому что господь бог никогда не бывает там, где негодяи.
-- Ну, уж и сокровище! -- сказал он. -- Если бы у меня была такая жена, как вы, я поставил бы дьяволу вместо свечки ее изображение из сала.
Тогда она нахмурила брови и стала его поносить, говоря:
-- Грубиян, зубы-то у тебя, как клыки у свиньи! Убирайся вон, болван, из моей кухни, не то я сделаю тебе плешь как у монаха, обварив тебе голову кипящей кашицей!
-- Мне уйти? -- сказал он. -- О-о, тебе не нужно повторять этого два раза; удивляюсь, как это у твоего мужа волосы дыбом не встают от твоих ужасных манер!
Он вернулся в большую залу, сел рядом с Бузэмом и сказал ему:
-- Жаль мне, дорогой хозяин, что вам, в вашем пожилом возрасте, который требует спокойствия, приходится страдать от такой мегеры.
-- О, да, помоги мне, господи, помоги мне, господи! -- сказал старик и направился к конюшне; жена вышла из кухни и стала целоваться с Кэсзбертом.
Час спустя старый хитрец приказал оседлать свою лошаденку, чтобы отправиться в поля. Едва успел он выехать, как Кэсзберт и его хозяйка стали вдруг такими добрыми друзьями, что немедленно исчезли в одном из чуланов и заперли на ключ дверь за собой. Муж, который оставил человека следить за ними, тотчас вернулся и потребовал чемодан, который находился как раз в том чулане. Слуга не мог найти ключа. Бузэм приказал взломать дверь. Услышав это изнутри, они сами открыли дверь.
Увидев свою жену, муж воскликнул с удивленным видом:
-- О-о, страсть моего сердца, что ты здесь делаешь? Как, вы здесь оба? Да ведь вы друг друга терпеть не можете? Вот к чему привели ваши споры, язвительные намеки, издевательства и грубая ругань? О-о, какие же вы лицемеры!
-- Послушайте, хозяин, -- сказал Кэсзберт, -- чего вам так волноваться? Я дал сыр своему земляку Ходжкинсу, чтобы он взял его с собой и выдержал у себя, а пока что передал его вашей жене на хранение до его отъезда. Чего ж тут особенного, что она пошла разыскивать мой сыр?
-- Да, -- сказал старик, -- а дверь, вероятно, была заперта для того, чтобы сыр не сбежал?
-- Дверь, -- сказала жена, -- заперлась за нами сама собой, так что мы даже этого не заметили, а так как у ней замок с пружиной, то снаружи ее нельзя было открыть.