– Вот, дерьмо! – воскликнул он. – Они на нас охотились, сержант, нас подстрелили…
Но сержант не отвечал.
Лейтенант понял, что остался один, вытащил из кобуры тяжелый служебный револьвер, с трудом открыл перекошенную от удара дверь и, спотыкаясь, вышел наружу.
Со всех сторон послышались выстрелы, вокруг засвистели пули. Он почувствовал, как что–то обожгло ему бедро, но оценить ранение у него уже не оставалось времени, и, прихрамывая, скрежеща зубами от боли и бессильной злобы, он, петляя, побежал вниз по холму.
Еще несколько пуль попали в него, задыхаясь, лейтенант упал на спину, револьвер выскользнул из слабеющих пальцев, он попытался удержать его, когда вдруг увидел, как, пригнувшись и хищно поглядывая по сторонам бегающими глазками, к нему приближается какой–то негр, целясь в него из карабина.
– Ах ты, сукин сын, – пробормотал он. – Ах ты, грязная свинья!
Вокруг начали собираться люди. Они выходили из высокой травы, становились напротив, и, не шевелясь, не произнося ни единого слова, наблюдали за его агонией. Сначала подошли несколько африканцев, затем два араба и наконец группа, состоящая из закованных в цепи женщин и детей, эти смотрели на него с бесконечной печалью и унынием.
Он обвел взглядом их лица и задержался на девушке, стоявшей в первых рядах.
– Надия? –еле слышно спросил.
Девушка удивленно кивнула головой.
Сделав над собой невероятное усилие, лейтенант попытался улыбнуться.
– Он тебя найдет, – выдохнул он. – Я знаю, обязательно найдет…
Голова его бессильно склонилась набок, глаза закрылись, и лейтенант Лод умер.
Джип катился по каменистой и пыльной равнине. Солнце застыло высоко в небе и под его обжигающими лучами кабина раскалилась настолько, что мысли путались, возникало странное ощущение, будто воздуха не хватало, а тот, что вдыхали буквально обжигал легкие.
– Какая температура сейчас? – вяло поинтересовался Давид.
– Не знаю… Но не далеко отсюда, в Азизиа, зарегистрировали самую высокую на Земле температуру: семьдесят градусов по Цельсию.
– Нужно остановиться, дать мотору передохнуть… Того и гляди, что вот–вот расплавится, – она попыталась улыбнуться. – И если не он, то мы точно…
Остановились у подножия высокой дюны, при помощи нескольких алюминиевых трубок и большого куска брезента соорудили навес, в тени которого спрятали машину и сами укрылись от полуденного солнца.
– Я смотрю, ты хорошо подготовилась, – прокомментировал Давид, увидев, как Миранда достала из багажника газовый баллон и маленькую плиту, а также несколько банок с консервами.
Она взглянула на него и улыбнулась: