Парень продолжал крючиться над дровами, жечь спички, временами вытирал рукавом нос, вставал и прыгал, чтобы согреться. Я потихоньку повернулся и ушёл назад в лес. Всё очень просто: я не хотел ни с кем знакомиться, общаться. Мне было хорошо одному в этом мокром лесу.
Было уже довольно позднее утро, до нашего ужина оставалось чуть больше трёх часов, мне пора было возвращаться. Дождь кончился, в воздухе висела мелкая морось, почти туман. «Бусинец» ― слыхал я где-то на Урале именно про такие вот осадки.
Из любопытства вышел посмотреть на зимник. Это была сильно разъезженная грунтовая дорога. Поверх старых, видимо, ещё прошлогодних, гусеничных следов была протоптана пешеходная тропа. Туристский сезон начался, группы шли в горы.
Я повернул к лагерю и решил идти новыми местами, подальше от реки. Выбирал поляны, потому что уже порядочно промок. Но полян было мало, да и на них тоже были кусты, густо усыпанные капельками. Как ни старайся уберечься, всё равно сколько-то их попадёт под плащ.
Нашёл два гнезда, оба на земле. Одно принадлежало овсянке-крошке, другое ― луговому коньку. Находки знакомые, особых восторгов не вызывали, но тоже неплохо. Ещё видел на берёзе гнездо юрка, но осматривать не полез ― высоко и голо, на дереве ухватиться не за что. Это было самое обычное гнездо, каких немало и на нашем участке.
Но вот недалеко от того места заметил подозрительное сгущение у вершины не очень высокой ели. Была видна какая-то трава. Может быть, чечётка? А может быть, клёст, свиристель, да мало ли... Бинокль уже сильно забрызган, и чем дольше смотришь вверх, тем больше мороси осаждается на больших стёклах объективов, а окуляры запотевают. Надо лезть.
Я сидел на валежине, курил и морально настраивался лезть к гнезду. Не люблю лазить на деревья. Да, в тундре в этом отношении лучше. Забираться по самой ёлке было невозможно ― у неё были мелкие и густые веточки, она напоминала бутылочный ёршик, только большой. И вершинка, у которой находится гнездо, совсем тоненькая. Зато рядом стояла большая берёза с удобными и надёжными сучьями. Вот по ней я и полез, временами останавливаясь и посматривая на гнездо. Когда оно оказалось на уровне моей головы, понял, что немного просчитался: ёлка была далековато, рука не доставала. Видно было по-прежнему одну траву, а само гнездо было закрыто маленькой густой веткой. Не оставалось ничего иного как раскачать берёзу, благо она была здесь уже достаточно тонкой.
У меня это неплохо получилось, и я, держась одной рукой за берёзу, смог другой ухватить тонкий стволик ёлки, подтянуть её и заглянуть в гнездо, отодвинув мешавшую колючую и сырую ветку лицом, потому что третьей руки у меня не было. В этот момент я увидел шарик из травы с боковой дыркой. Из дырки высунулась маленькая стройная птичка. Тоненько произнеся прямо мне в нос «фииить», она упорхнула. Ну, этого я никак не ожидал ― пеночка-теньковка!