После прихода к власти в России марксистов-большевиков положение в биологических и социальных науках значительно ухудшилось. В идеологическом отношении в них была установлена фактическая диктатура т. н. "диалектического" (в реальности, по большей части, всё того же вульгарного) материализма, и подражание худшим образцам Запада стало принимать в 1920-х гг. гротескные формы. Так, лидеры секции естественных наук Коммунистической академии, включая ведущего советского генетика того времена А. Серебровского, поддержали предложения биолога И. Иванова (1870–1932 гг.) о проведении опытов по скрещиванию людей с обезьянами, которые тот с 1926 года начал проводить, частично вместе с западными коллегами. Сам А. Серебровский, активно занимавшийся евгеникой, в 1929 году выдвинул далеко опережавший даже тогдашние западные евгенические идеи проект использования, в целях селекции человека, "выдающихся и ценных производителей'', предполагая получать от каждого из таковых "даже до десяти тысяч детей"[59].
Марксистские и вульгарно-материалистические установки этой — наиболее влиятельной в 1920-х гг. ― части советских биологов и генетиков не слишком мешали им при изучении биофизических, биохимических вопросов, физико-химических механизмов наследственности, где они добились определённых успехов. Иначе обстояли их дела в практически более важных задачах изучения взаимоотношений живых организмов и внешней среды, а также в попытках доведения своих разработок до прикладных результатов в сельском хозяйстве. По оценке Н. П. Дубинина, обещания тогдашних лидеров биологических наук СССР по выведению новых сортов растений на пятилетку 1932-37 гг. были ими "полностью провалены"[60]. О теоретических работах того же А. Серебровского в области животноводства директор Всесоюзного института животноводства Г. Ермаков отозвался следующим образом: "Академик А. С. Серебровский… написал книгу "Гибридизация животных как наука". Если бы зоотехник попробовал поискать в этой книге что-нибудь для себя полезное, то кроме таких вещей, как нужно спроектировать клюв у утки, и рассуждений о том, нужен ли вообще утке клюв, он там ничего не нашёл бы"[61].
Вместе с тем, с начала 1930-х годов в советской биологии, откликаясь на социальный заказ, требовавший ускорения развития промышленности и аграрного сектора экономики страны, начали появляться учёные иного типа. Они решали преимущественно реальные, практические задачи сельского хозяйства и разрабатывали связанные с ними теоретические вопросы биологии. Их мировоззренческие и методологические принципы формировались на основе не идеологизированных догм "прогрессивных" или даже "единственно верных" учений, а конкретной научно-практической работы.