От резкого голоса султана Ахмет-паша опять ощутил стеснение в груди. Осман-паша почувствовал на мгновение на своем плече его навалившееся плечо. Он переступил с ноги на ногу так, чтобы понадежнее поддержать Ахмет-пашу. Слабость дряхлеющего адмирала не укрылась от зорких глаз Махмуда. «A-а, беззубая гиена! Командир Черноморского флота хватается за сердце и трясется, едва услышав мой голос. И такой смеет командовать флотом!» Словно земля, подымаемая могучими глубинными силами, послала новый толчок, вулкан грохнул, выбросив на адмиралов лаву огня. Смуглое лицо Махмуда побагровело. Он кричал, что он знает, что надо сделать с такими трусливыми собаками, как два его адмирала. Он прикажет зашить обоих в мешки и бросить в Босфор. Но прежде оба увидят, как он раздаст их жен дервишам. А сыновьям их выколят глаза на их глазах!
До той минуты Осман-паша не чувствовал никаких неудобств со своим собственным сердцем. Но тут и у него сердце зашлось, пропустило удар. Он-то знал, сколько бы Махмуд не привечал европейцев, в гневе он не европеец, он мусульманин. И глаза сыновьям выколет. И жен раздаст грязным, нищим дервишам. Те, получив нежданный дар, в тот же день уйдут из Стамбула. Никому их потом не найти.
Понимая, как плохи дела, Ахмет-паша собрался с силами.
- Повелитель! - проговорил он. - Повелитель! Если ты допустил меня, низкого, до света очей твоих, пронзающих небосвод, разреши, чтобы слово мое дошло до слуха твоего!
Махмуд, гневный, лицо в пятнах, - остановился, полуобернулся.
- Повелитель! Можно вырвать тысячу языков у жителей Пендераклии, но остальные все равно скажут: топчи-баша [35] Алескер защищал форты мужественно. В бортах русских кораблей застряло много ядер…
- Попуджи! Попуджи!! Попуджи!!! [36] - затопал ногами султан Махмуд.
На бледно-желтом лице Ахмет-паши мука: разве его слова не стоят того, чтобы быть услышанными? Осман-паша глянул на него, жалея старика: помолчи, Ахмет-паша, иначе твоему лекарю не надо будет лечить тебя. И выступил вперед сам.
- Повелитель! - Осман-паша взглянул на султана с мольбой выслушать. - Клянусь аллахом, победы еще будут у нас. Кораблей у нас не меньше, чем у русских. Наши мастера - хорошие мастера. Наши корабли - хорошие корабли. Наши моряки - хорошие моряки. Аллах послал испытание, аллах пошлет и радость. Русский генерал Кутузов уклонялся от сражений, а потом победил. Молю небо об одном: пусть аллах пошлет нам терпение!
Верховный адмирал взглянул на везиря и реис-эфенди, прося поддержки. Но увидел: не поддержат. Везирь был подавлен. Позор Пендераклии - его позор. Реис-эфенди молчал и злорадствовал.