Я машинально оглянулась на Кэсси. По ее щекам текли слезы.
– Что с тобой, Русалочка? Не плачь! Со мной все хорошо, видишь? Ну иди ко мне!..
Кэсси покачала головой.
– Это я виновата! – Она всхлипнула.
– В чем ты виновата?
– Что собаки вырвались. Я не смогла как следует запереть калитку.
Я озадаченно нахмурилась.
– Ты имеешь в виду – вчера? – удивилась я. Я отчетливо помнила, что вчера вечером, когда мы покормили собак, я сама заперла за нами калитку и даже подергала ее, чтобы убедиться, что язычок замка вошел в паз.
– Нет, сегодня утром! – зарыдала Кэсси, протягивая мне правое запястье. – Я ходила искать твой браслет и…
Сердце мое упало.
– Но, Кэсси, это же…
– Ты не виновата, – быстро вмешался Оуэн. – Посмотри на меня, Кэсс…
Кэсси повернулась к нему. Ее нижняя губа жалко дрожала.
– В том, что случилось, нет твоей вины. Во всем виноват я и только я. Ты поняла?.. Мне следовало починить эту чертову калитку уже давно – в тот же день, когда она сломалась.
– Иди сюда, Русалочка… – Я поманила дочь к себе, и она нерешительно сделала шаг вниз по ступенькам, потом еще один. Как только Кэсси оказалась в пределах моей досягаемости, я крепко обняла ее и прижала к себе.
– Ты моя самая любимая!..
Ее тонкие ручонки обвили мою талию.
– А ты – моя!..
* * *
С побережья мы пошли домой к Оуэну. Там он запер собак в гараже, чтобы разобраться с ними позже. Сам он собирался принять «самый горячий душ, какой только можно вытерпеть». Фиби отправилась проведать бабушку и сообщить ей, что мы у Оуэна и нам ничто не угрожает.
Сама я предпочла остаться. Оуэн все еще стучал зубами, и я боялась, что у него может быть переохлаждение. Оставлять его одного в таком состоянии не следовало.
Пока он принимал душ, я отправилась в одну из гостевых ванных комнат, чтобы выкупать Кэсси. Пустив в ванну воду, я помогла дочери снять промокшую одежду и отправила Фиби СМС с просьбой принести сухое платье и белье.
– Сумасшедшее выдалось сегодня утро, – заметила я, пробуя воду. Вода была подходящей температуры, и я, перекрыв оба крана, знаком показала дочери, что она может залезать в ванну. Кэсси переступила через бортик и села на дно, обняв согнутые ноги руками и положив подбородок на колени. Горячая ванна подействовала быстро – уже минуты через две Кэсси перестала дрожать. Меня же, напротив, затрясло: только теперь, когда схлынул адреналин, я осознала наконец, чем могло закончиться наше утреннее приключение. С другой стороны, страшное было позади, и я чувствовала, как с каждым ударом сердца глубоко внутри меня растет какое-то радостное и теплое чувство, подозрительно похожее на счастье. Я осталась жива. Я увижу, как растет и взрослеет моя дочь. И еще, я смогу снова быть с Оуэном…