- Да, ведь в тот день еще кое-что случилось, - припомнила Петронилла, когда Кадфаэль уже поднялся, чтобы уходить. - Примерно в два часа, когда люди короля овладели городом и крепостью и опустили подъемный мост, сюда заявился Хью Берингар - он помолвлен с моей девочкой, и ну расспрашивать, где да как ее отыскать... Неужто думаешь, я ему сказала? Конечно, нет - за кого ты меня принимаешь! Я ему наплела с три короба: дескать, ее увезли еще за неделю до падения города, а нам не сказали куда, но я надеюсь, что она уже далеко от Англии. Мы сразу догадались, что он явился к нам с ведома Стефана: иначе навряд ли его пропустили бы так скоро, как бы не так. Он побывал в королевском лагере прежде, чем взялся выискивать мою Годит, и уж ясное дело, делал это не от любви. За нее можно получить немалую награду она ведь лучшая приманка для своего отца, а может быть, и для Фиц Аллана. Так что держи мою козочку от него подальше. Я слыхала, что сейчас он живет в аббатстве.
- И он побывал здесь в тот самый день? - допытывался озабоченный Кадфаэль. - Да, да, я непременно постараюсь, чтобы она не попалась ему на глаза - это я уже понял. Но скажите, когда он был у вас, не обмолвились ли вы случаем о миссии Фэнтри? Может, его что-то насторожило, он ведь очень шустрый и себе на уме... Нет, нет, прошу прощения, я знаю, что вы зря болтать не станете. Ну что ж, спасибо за помощь. Я дам вам знать, если у меня что путное выйдет.
Монах уже подошел к двери, когда провожавшая его Петронилла с горечью промолвила:
- А он казался таким славным парнишкой, этот Торольд Бланд. И лицо такое обыкновенное - кто бы мог подумать, что он на такое способен...
- Торольд Бланд, - медленно, по слогам выговорила Годит, - это саксонское имя. В северных землях саксов хоть пруд пруди - старинные фамилии, хорошая кровь. Но этого я не знаю, и, по-моему, даже никогда не встречала. А Николас, значит, был с ним в дружеских отношениях? Он вообще-то был человеком общительным, но ведь не дураком же. Наверняка они были сверстниками и неплохо знали друг друга. И все же...
- Да, - отозвался Кадфаэль, - вот именно. И все же... Знаешь, дочурка, я слишком устал сегодня и плохо соображаю, чтобы сейчас ломать над этим голову. Пойду-ка я к повечерию, а там и на боковую, чего и тебе советую. А завтра...
- А завтра, - подхватила девушка, поднявшись, - мы похороним Николаса. Мы вместе. Я знала его и я должна быть там.
- Непременно, милая, - позевывая, согласился Кадфаэль и, обняв ее за плечи, повел в церковь, чтобы конец этого нелегкого и печального дня был отмечен молитвой, полной признательности и надежды.