До сих пор все проходило без сучка и без задоринки. Он осторожно подогнал веслом свое утлое суденышко к берегу, и выше по склону вновь промелькнула быстрая тень: соглядатай припал к земле близ дороги, намереваясь следовать за монахом, куда бы тот ни пошел; правда, Кадфаэль готов был биться об заклад что молодой человек верно угадал, куда он держит путь. Монах снова привязал лодку - надежно, но нарочито торопливо: пусть Берингар видит, что он спешит осуществить свой тайный замысел. Кадфаэль осторожно прокрался к дороге и на какой-то момент замер во весь рост - на фоне ночного неба четко обозначился его силуэт. Монах делал вид будто хочет убедиться в том, что может перейти дорогу незамеченным. А тот, кто следит за ним, обязательно увидит, что Кадфаэль согнулся под тяжестью перекинутого через плечо узла.
Монах перешел дорогу, после чего спокойно и быстро вернулся назад тем же путем, каким и пришел. Он перебрался через ручей, поднялся вверх по течению и двинулся через поле и лес, по которым они с Берингаром пробирались не далее как прошлой ночью. Хорошо еще, узел на плече весил куда меньше, чем то, что он изображал, хотя Годит с Торольдом и постарались придать ему не только подходящую форму и объем, но и вполне достаточный вес.
Более чем достаточный, уныло подумал Кадфаэль, особенно если немолодому монаху приходится тащить его на горбу добрых четыре мили. Да и поспать как следует в последнее время ему доводилось нечасто. Ничего, как только эта парочка упорхнет в безопасное место, тогда уж он отоспится вволю. Кое-какие службы он, конечно, проспит, и начнет, возможно, прямо с завтрашней заутрени. Само собой, потом придется покаяться.
Сейчас же оставалось лишь строить догадки. А вдруг Берингар, полагая, что ему уже ясно, куда направляется Кадфаэль, что-то заподозрит, да и повернет к мосту? Все тогда может пойти прахом! Но нет! Если дело касается Кадфаэля, Берингар не может считать, что ему все ясно. Он должен лично удостовериться в том, что ноша доставлена в надежное место, а монах вернулся в монастырь с пустыми руками.
А не захочет ли он перехватить поклажу по пути? Нет, с какой стати! Тогда ему самому пришлось бы взвалить ее на загривок, а тут старый дуралей тащит ее за него, да еще и прямо туда, где уже дожидаются две лошадки садись и езжай, куда душе угодно.
Теперь Кадфаэль довольно четко представлял себе возможные действия соперника. Если Берингар убил Николаса Фэнтри при попытке завладеть сокровищами, то сейчас он будет не только стремиться завершить то, что не удалось сделать тогда, - перед ним открывается и другая возможность. Проследив за тем, чтобы Кадфаэль припрятал для него сокровища и обоих коней в надежном месте, он уже обеспечивал себе достижение одной цели, но если он дождется, когда монах приведет туда и беглецов, - а о том, что Кадфаэль имел такое намерение, догадаться было нетрудно, - то сумеет вдобавок убрать единственного свидетеля совершенного им убийства, да еще и заполучить наконец свою нареченную. Такая заложница будет щедрым подарком Стефану. Берингар будет обласкан королем, положение его упрочится, а преступление будет погребено навеки.