Девушка не сомневалась, что каждый из сидящих в карете так или иначе для себя решил эту дилемму: бежать либо сражаться. И если их по-прежнему четверо, значит… Что же, эшафот – трон, на который восходили короли и нищие, разбойники и искатели правды.
Если, чтобы император услышал и предотвратил, нужно заплатить такую цену… Говорят, у древней богини победы веремцев – Ирсиры – тоже не было головы…
Вассария, погруженная в себя, и не подозревала, какие мысли бродят в головах ее спутников. Эрден с по-зимнему холодным, безучастным лицом наблюдал в окно кареты за улицей, по-вечернему суетливой своей обыденной серостью. Дознаватель с радостью схватил бы Вассу в охапку и, развернув карету, умчал далеко. Затерялись бы в безликой толпе так, что ни одна ищейка не найдет. Но клятва, которую он дал… Слова, что связывают. Их произносит перед началом службы каждый из стражей закона. Эта клятва обязала служить верой и правдой, не щадя живота своего, отчизне. Слова на крови держали крепко, не давая ни мыслями, ни делами, ни молчанием, ни промедлением навредить империи. Поэтому Эрден понимал – счастья побег не принесет. Клятвы, они такие – сжигают преступивших их изнутри: кого за считанные часы, кого за месяцы. Рано или поздно финал один – смерть.
Илас сидел с закрытыми глазами. Почти спал… с прямой, словно черенок лопаты, спиной. Ему осточертело все и вся. Интриги, погоня, ожидание болта в спину и улюлюканье загонщиков. Тех, кто охотились за его шкурой. Ему даже захотелось вернуться в пограничье. Там проще: есть враг, его надо убить. Иначе умрешь сам. Просто. А здесь… надоело бегать.
Спроси кто мнения Леша на сей счет, он бы призадумался, что ответить. Крепко… и промолчал. Месть, с зубовным скрежетом гнавшая его по чащобам, угасла, распылилась, затерялась под гнетом новых впечатлений. Он ехал не потому, что так надо было лично ему. Просто не мог бросить товарищей.
Не снижая скорости, карета по большой дуге обогнула угол дома и, вильнув запятками так, что вылетевшая из-под колес грязь окатила незадачливых (в смысле не справившихся с задачей увернуться) прохожих. Еще квартал, и экипаж стремительным фрегатом ворвался в площадную толчею. Многие прибывали на прием загодя, поэтому чаяния кучера обойтись малой кровью и успеть не оправдались. Он зло сплюнул, костеря про себя как коллег по цеху, так и их хозяев, да и самого Ваурия заодно, вздумавшего назначить «ассмамбилею», как ноне модно говорить.
* * *
Резиденция его императорского величества Ваурия тринадцатого жила радостным предвкушением. Прием иноземцев. К нему начали готовиться загодя. Дипломаты – за несколько лет, слуги – за месяцы, а личный помощник всерадетеля – в день приема.