– Не-е-ет! Потому что голова на плечах есть. И я ей думаю, а не как некоторые… – Илас скосил глаза на фьеррину весьма завлекательного вида, аккурат шедшую навстречу, и смягчил окончание резкого ответа: – Которые используют ее только для прически.
Васса, сочтя за благо промолчать и искренне сожалея, что под рукой нет самого эффективного регулятора межличностных отношений – лома, больше не говоря ни слова, похромала рядом.
Сперва девушка опасалась, что Илас не сможет изобразить фьеррину благородных кровей. Но блондин так правдоподобно морщился, с надменностью взирал на уличную суету, брезгливо подбирал юбки. Не из чистоплотности – просто мешали они его размашистому шагу, невольно сковывая, но прохожим то было неведомо. Так обливал презрением с интересом косящих на рыжеволосую прелестницу герров, что Васса успокоилась. Зря.
Глава 9
Комплит из апперкотов
Комплитами принято называть ставки на рулетке, при которых все части номера заставлены по максимуму.
Пояснение Хайроллера при обучении игре в рулетку
Маришеку было хорошо. Да что там хорошо, здорово и привольно ему было. Теща вместе с жинкой и спиногрызами аккурат накануне Мирма, оставив муженька без пригляду, отбыли, чтобы приложиться к мощам Акуна-пророка. Их привезли седьмицу назад в Армикопольский храм.
Маришек и воспользовался оказией. Прямиком с работы он заглянул в кабачок «Ciтно и храпно» (что означает данное название, знал точно лишь хозяин заведения, и когда его спрашивали, лишь загадочно улыбался, демонстрируя отсутствие парочки зубов и обломанные левые клыки). Впрочем, на качество местного пива имя кабачка не влияло. Маришеку пенное тут нравилось: забористое, ароматное да с бесплатными пузатыми семками, плошка которых полагалась любому посетителю после двух заказанных кружек.
Единственное, что мешало завсегдатаю сего места окончательно расслабиться – это рабочая форма, которую Маришек поленился переодеть по дороге с работы. Его хозяин, владелец суконной лавки, считал, что негоже рабочим, пусть и ворочающим тюки и рулоны с тканями, ходить в рванине, и пошил всем из дешевого серого полотна кафтаны и штаны. По жаре в них прели, по холоду мерзли, но носили, терпя причуды старика, платившего изрядно. Удручало рабочих еще и то, что в этакой амуниции издали их принимали за шептунов, а то и вовсе дознавателей мелкого ранга.
Кружка пустела. Семечки, лежащие в плошке, которую последний раз не мыли никогда, а потому с ее краев можно было грязь ногтем соскребать, тоже заканчивались. Маришеку становилось все грустнее. Но тут двери распахнулись, явив мужчине двух его «коллег». Они были уже принявши и веселые, а потому, завидев третьего, присели за маришеков стол.