Лиам напрягся.
– Это не то, что… – взвинченно произнес он.
– Ладно, только как насчет тех, кто следовал за тобой в прошлый раз? – Толстяк быстро обшарил карманы штанов и достал знакомый сложенный листок бумаги. Пальцы Толстяка едва не смяли бумагу в комок. – Как насчет Джека, и Брайана, и Энди – всех? Эти парни тоже последовали за тобой, но теперь, когда они больше не вертятся под ногами, можно о них и забыть, так?
– Толстяк! – вскрикнула я, нырнув между ними. Лиам уже занес правый кулак.
Никогда раньше я не видела его в такой ярости. У Лиама покраснело не только лицо, но и вся шея.
– Почему бы тебе не признать, что все это делается ради самоудовлетворения, а не помощи другим людям? – ядовито заметил Толстяк.
– Думаешь… – У Лиама перехватило дыхание. – Думаешь, я не думаю о них каждую чертову секунду каждого чертова дня? Думаешь, я способен такое забыть? – Вместо того чтобы врезать Толстяку, Лиам ударил себя по лбу. Потом еще раз и еще, до тех пор, пока я не перехватила его руку. – Господи, Чарльз! – едва слышно выдохнул он.
– Я просто… – Толстяк прошел мимо, затем остановился и повернулся к нам. – Я ведь никогда тебе не верил, ты в курсе? – дрожащим голосом произнес он. – Ну, когда ты болтал про то, что мы выберемся из лагеря и вернемся домой целыми и невредимыми. Только поэтому и согласился написать это письмо. Я понимал, что большинству из нас не светит ничего подобного, если нас поведешь ты.
Лиам шагнул вперед. То же сделала и я, выставив обе руки перед собой. Нужно было не дать Лиаму натворить глупостей. Толстяк с шумом потопал в сторону общежития. Лиам снова подался вперед, но я уперлась ладонями ему в грудь. Он тяжело дышал, пальцы сжались в кулаки.
– Не ходи за ним, – сказала я. – Ему просто нужно остыть. И тебе, возможно, тоже.
Лиам уже собрался что-то ответить, но вместо этого лишь издал недовольный рык, развернулся на пятках и быстро пошел к деревьям. То есть в противоположном направлении от Толстяка. Я прислонилась к стволу ближайшего дерева и закрыла глаза. В груди не хватало воздуха. Дыхание стало прерывистым.
Уже почти стемнело, когда Лиам вышел обратно, потирая лицо. Костяшки его пальцев были разбиты в кровь. Лицо посерело, словно яростный гнев ушел, сменившись глухой тоской. Когда Лиам подошел ближе, я осторожно коснулась его теплой груди. Его рука скользнула по моему плечу, а затем Ли притянул меня ближе и зарылся лицом в мои волосы. Я сделала глубокий вдох. От него пахло чем-то успокаивающе родным. Это был запах дыма, травы и кожи.
– Он не то имел в виду, – сказала я, когда мы шли к поваленному стволу дерева. Лиама по-прежнему трясло, казалось, он едва держится на ногах.