До поступления на медицинский факультет я никогда не думал, что человеческое сердце, бьющееся в грудной клетке перед моими глазами, окажет на меня столь глубокое впечатление. Первый раз, когда мне довелось его увидеть, был сродни религиозному пробуждению. Мозг – орган более сложный, но его деятельность для нас невидима; ничего не происходит, не движется, мысли нельзя разглядеть. Сердце на взгляд и на ощупь впечатляет куда сильней. Я всегда поражаюсь, наблюдая за тем, как оно бьется в груди. В отличие от прочих органов, сердце постоянно в движении, оно никогда не отдыхает. Биение сердца и есть наша жизнь.
Размером с кулак, сердце своим темно-алым цветом затмевает красноту полости под ним. На его блестящей поверхности выделяются бледно-желтые жировые пятна; выпуклые стенки ритмично пульсируют, и свет хирургической лампы образует на них непрерывно меняющийся узор. Под сводами ребер цвета слоновой кости, в неглубокой скользкой ванне, каждое его сокращение отдается хлюпающим звуком, «плюх-плюх», характерным и легко узнаваемым.
Поверхность сердца теплая, влажная, немного скользкая. Она чем-то напоминает мучнистого червя, тоже как будто покрытого тонким слоем блестящего масла. Прикасаясь к сердцу пальцем, ты не ощущаешь электрический заряд, запускающий его пульсацию, но чувствуешь поток жизненной энергии и переживаешь настоящее духовное озарение. Рефлекторный толчок, вызванный прикосновением пальца, сменяется неподвижностью, а потом непрерывный ритм – «плюх-плюх» – начинается снова.
В стетоскопе он звучит более резко, со щелчками, которые производят синхронно открывающиеся и закрывающиеся клапаны. Электрическая энергия сердца зарождается в небольшом скоплении клеток, пробегает по мышце, потом передается проводам и превращается в неоновую зеленую линию на моем мониторе. Горизонтальная прямая превращается в небольшой пик, потом в серию зазубрин, потом в высокий пик – это по сердцу движется электричество. Короткая передышка, и картина повторяется снова. Так отражается на кардиограмме один удар сердца.
Я впервые почувствовал себя врачом, когда занялся анестезиологией. А настоящим врачом стал, когда начал работать с детьми – и с сердцем. И теперь я занимаюсь детьми с больными или деформированными сердцами.