– Нам нужно избавиться от этих штуковин.
– Тсс!
Даже в зимней куртке и перчатках Тэлли боялась говорить о своих планах вслух. «Кримы» после последнего безобразия стали слишком популярны. Им уже пришлось швырять камни, отгоняя летающую телекамеру, явившуюся в парк, чтобы вытянуть у молодых людей какие-нибудь подробности разрушения аэрокатка.
– Тэлли, я с ума схожу.
– Не бойся. Мы что-нибудь придумаем.
«Только перестань говорить вслух», – мысленно взмолилась она.
Зейн пнул ботинком сухую ветку, подвинув ее к костру. Ветка загорелась, и он болезненно застонал.
– Зейн?
Он покачал головой и прижал пальцы к вискам. Тэлли сглотнула сжавший горло ком. Опять мигрень. Порой приступы проходили за несколько секунд, но иногда они продолжались часами.
– Нет-нет, я в порядке…
Зейн глубоко вдохнул.
– Знаешь, ты бы мог сходить к врачу, – шепнула Тэлли.
– Не говори ерунды! Они поймут, что я вылечился.
Тэлли подвела Зейна ближе к костру, в котором громко трещали дрова, и заговорила ему в самое ухо:
– Я тебе рассказывала про Мэдди и Эза, родителей Дэвида? Они были врачами, хирургами и очень долго ничего не знали о микротравмах мозга. Им просто казалось, что в большинстве своем люди глуповаты от природы. Обычному врачу и в голову не придет, что с тобой что-то не так. Они тебе помогут.
Зейн яростно мотнул головой, повернулся и зашептал на ухо Тэлли:
– Номер с обычным врачом не пройдет, Тэлли. Свежеиспеченные красавцы не болеют.
Тэлли обвела взглядом сияющие лица приятелей, стоящих вокруг костра. «Кримы» обращались в больницу довольно часто, но не из-за болезней, а по поводу всяких мелких травм. Операция Красоты подстегивает иммунную систему, улучшает работу внутренних органов, на всю жизнь обеспечивает людей крепкими, безукоризненно белыми зубами. Болели юные красотки и красавцы невероятно редко. Так что Зейн прав: он стал бы для врачей сенсацией и ему наверняка назначили бы полное обследование и кучу анализов. А если головные боли не перестанут его мучить, результаты обследования передадут врачам-специалистам.
– За нами и так уже приглядывают, – прошептал Зейн. – Мы не можем позволить, чтобы кто-нибудь копался у меня в голове.
Он снова поморщился. Гримаса боли исказила черты его лица.
– Может, пойдем домой? – тихо спросила Тэлли.
– Ты оставайся. Я сам дойду до Пульхера.
Тэлли вздохнула и отвела Зейна от костра.
– Пойдем.
Он послушно ушел с ней в темноту, они побрели вдоль плотного кольца «кримов». Их окликнула Шэй, но Тэлли отмахнулась и сказала:
– Шампанского перебрали.
Шэй сочувственно улыбнулась и повернулась к костру. Зейн и Тэлли медленно шли домой. Земля, покрытая изморозью, поблескивала в свете луны, холодный ветер казался особенно резким после ласкового тепла костра. Ночь была красивой, но Тэлли могла думать только о том, что творится в голове у Зейна. Что это – просто побочное действие лекарства или знак того, что происходит нечто ужасное, что лечение пошло не так?