— Прохорова ко мне.
Капитан вошел в кабинет с папкой в руках.
— Что у тебя? — Никитин встал ему навстречу.
— Материал по убийству Бурмина.
— Хорошо. Справку о поездке в Гродно успел Наумов написать?
— Только начал, я дописал.
Никитин взял, сразу же посмотрел на последнюю страницу:
— Почему одна подпись? Ценю скромность, и все же иди к секретарю, пусть впечатает твое имя и звание.
— Есть.
Никитин отдал последнюю страницу и начал читать справку. Он сразу же почувствовал, где прервал работу Наумов. Все-таки стиль изложения, как ничто другое, может рассказать о характере человека. Наумов писал точно, ясно, но с деталями, может быть, излишне живописными и тем не менее необходимыми.
Прохоров же писал коротко, четко, сухо. Он фиксировал факты и не больше.
Капитан вновь появился в кабинете. Никитин дочитал справку, положил ее в папку.
— Посиди здесь, подожди. Вон «Огонек» почитай.
— Товарищ полковник, я хотел бы в госпиталь съездить.
— Я звонил недавно. Олег в сознание не приходил, состояние пока тяжелое. Но врачи настроены оптимистически. Жди. Я к генералу.
Начальник управления барабанил пальцами по столу. Это считалось высшим проявлением его раздражения. Он долго молча глядел на Никитина, выстукивая пальцами походный марш, потом протянул ему бумагу.
— Посмотри заключение инспекции по личному составу. Все не читай, только резюме.
«…Исходя из вышеизложенного, считаю применение майором Наумовым О.С. табельного оружия в сложившейся ситуации правильным.
Служебное расследование по данному факту прекратить».
— Ну, что скажешь, Никитин?
— Я не сомневался.
— Весьма похвально. Но теперь я тебя хочу спросить, до каких пор?..
— Товарищ генерал, прошу прощения, что перебиваю, но ознакомьтесь со справкой майора Наумова и капитана Прохорова.
Начальник управления взял бумаги и начал читать. Зазвонил телефон, но генерал не поднял трубку. Он читал долго, внимательно, иногда вскользь поглядывая на Никитина из-под очков. Потом снял очки, прищурил уставшие глаза.
— Слушай, Никитин, тебе война снится?
— Снится.
— И мне. А что тебе снится?
— Да сон все один и тот же. Будто танки немецкие атакуют, а у моего орудия затвор заклинило.
— А я все высоту штурмую. Знаешь, землю вижу. Траву жухлую, сучья трухлявые… Война, сколько лет прошло, а мы ее никак не забудем. Вот и парня нашего, Наумова, она задела, как пуля на излете. Сорок лет назад выстрелили, а попали сегодня.
— Не только Наумова, Бурмина тоже.
— Это ты прав, Никитин. Начальник встал, зашагал по кабинету.
— Люди, Никитин, не должны забывать свое прошлое, иначе они обречены пережить его заново. А этого допускать нельзя. Что будем делать?