— Я практик и реалист. А глушитель?
— Сейчас и не такое за полсотни сделают. Я бы на вашем месте не так увлекался. Как вы считаете, Олег Сергеевич?
Наумов молчал. Он не слышал, что говорят. Одна мысль неотступно билась в голове: неужели это все так просто?
— Сытин! Созвонись с отделением, — сказал Олег, — пусть пришлют людей к Ладоньщикову. Оружие?
— Со мной. — Сытин хлопнул себя по боку.
— Едем.
— Ну, — сказал он шоферу, — жми.
Яростно взревела сирена, и машина, рванув с места, понеслась по узким улочкам дачного поселка.
Теперь Олег не думал о скорости. Он восстанавливал в памяти дома Новодевичьего проезда, прикидывая, в каком из них живет Ладоньщиков. Если повернуть с Саввинской набережной, то они окажутся слева. Справа парк, пруды, монастырь. Слева маленькое кафе, булочная, магазин «Молоко». Один из домов ремонтируют. Часть улицы перегородили вагончики-бытовки.
— Олег Сергеевич, — спросил шофер, — никак нашли?
— Не знаю.
— Хорошо бы найти, — он чуть тронул руль, и машина перестроилась в свободный ряд, — такого никогда не было. Утром убили, к вечеру нашли.
— Всякое было.
Олег смотрел в окно, видел, как надвигается на него Москва. Дома неслись навстречу стремительно и неотвратимо. Начался проспект Маршала Гречко, потом на лобовое стекло легла тень Триумфальной арки.
На Саввинской набережной Олег сказал шоферу:
— Выключи сирену.
Шофер недовольно вздохнул и выключил спецсигнал.
— Слава богу, — усмехнулся Наумов, — будто примус выключили.
Шофер недовольно молчал. Он, как и все водители милиции, обожал сирены, мигалки, усилители.
На тротуаре у дома шесть стояли капитан милиции лет сорока и молодой парнишка в штатском.
Увидев подъехавшую машину, они подошли.
— Майор Наумов, — представился Олег.
— Капитан Борохов, участковый инспектор, а это оперуполномоченный Сизухин. Что это, товарищ майор, кляузами Ладоньщикова уже областное управление занимается?
— Какими кляузами?
— Так он, товарищ майор, — вмешался в разговор Сизухин, — во все инстанции на отца пишет.
— Отец его, — степенно продолжал Борохов, — известный полярный летчик. Заслуженный человек.
— А при чем тут Ладоньщиков? — спросил Наумов.
— Да вот какое дело, — усмехнулся Борохов, — Ладоньщиков — майор в отставке, в КБ работал, но пьет сильно, его и попросили. Так ему денег не хватает, он у отца требует долю наследства. Часть дачи, часть машины.
— У живого?
— Конечно.
— А сколько у него пенсия?
— Девятнадцать бутылок коньяка.
— То есть?
— Такой он отсчет ведет. Совсем человеческое достоинство потерял. Так зачем он вам-то?
— В убийстве он замешан.