Тутило все еще стоял на коленях перед небольшим простеньким распятием, висевшим на стене кельи. Он не сразу обернулся, когда ключ звякнул в замке и дверь у него за спиной отворилась. Юноша уже закончил петь и с совершенно отсутствующим видом широко открытыми глазами смотрел перед собой. Когда дверь тяжело затворилась, он обернулся, поднялся с колен и уставился на Кадфаэля, рассеянно улыбаясь, затем сел на свой топчан. Он выглядел несколько удивленным, но ничего не сказал, смиренно ожидая услышать, чего от него хотят на этот раз, и не особенно беспокоясь, поскольку к нему явился всего-навсего Кадфаэль.
- Ничего особенного, - сказал Кадфаэль, отвечая на вопросительный взгляд юноши. - Просто я очень надеюсь, что наша беседа в конце концов принесет результат. Может, вспомнится какая-нибудь мелочь.
- Нет, не думаю, чтобы я что-то забыл вам рассказать. Все мои слова чистая правда.
- Ну, в этом я не сомневаюсь, - успокоил его Кадфаэль. - Не волнуйся и имей это в виду. Видишь ли, малейшая деталь, которой ты не придаешь никакого значения, может оказаться тем зерном, которое делает мешок по-настоящему полным. Поройся в памяти, глядишь, что-нибудь и вспомнишь. - Монах обвел глазами узкий карцер с голыми белыми стенами. - Тебе тут не холодно?
- Если завернуться в одеяло, получается вполне уютно, - сказал Тутило. - Мне много раз приходилось спать и на более жестком и холодном ложе.
- Нет ли у тебя каких-нибудь просьб? Кое-что я могу для тебя сделать.
- В соответствии с уставом, ты не должен мне ничего предлагать, возразил Тутило, неожиданно усмехнувшись. - Но, честно говоря, я хотел бы попросить об одной вполне законной вещи. Я блюду часы молитвы, хоть и в одиночестве, но кое-какие места из евангелия я подзабыл. А кроме того, я коротал бы за чтением время. Даже отец Герлуин одобрил бы это. Не принес бы ты мне молитвенник?
- А куда подевался твой? - спросил Кадфаэль, удивившись. - Я помню, у тебя был такой потрепанный. Переплет был затертым настолько, что края страниц раскрошились. Чтобы читать такую книжку, нужны хорошие глаза, но у тебя-то глаза молодые, и зрение должно быть острым.
- Я свой молитвенник потерял, - сказал Тутило. - Он был со мной во время мессы, за день до того, как меня заперли здесь, но где я его позабыл или выронил, не припомню.
- Он был с тобой в тот день, когда ожидали прихода Альдхельма? В тот день, точнее, тем вечером, когда ты нашел его на тропе?
- Это последнее, что я отчетливо помню. Боюсь, я вытряс его из сумы или выронил где-нибудь в темноте по дороге. Я плохо соображал в тот вечер, горестно сказал Тутило. - После того как нашел Альдхельма. Покуда бежал в город, я мог потерять молитвенник где угодно, даже в реку мог уронить. Быть может, его давно уже унес Северн. А молитвенник мне надобен, - искренне промолвил юноша. - Я встаю даже к полночной службе и прославлению. Правда!