- Я оставлю тебе свой молитвенник, - сказал Кадфаэль. - Ну что же, выспись хорошенько, раз ты намерен встать вместе с нами в полночь. Если хочешь, лампадку пока не гаси, здесь масла еще много. - Кадфаэль кончиком пальца проверил наличие масла в плошке. - Спокойной ночи, сынок! - Не забудь закрыть за собой дверь, - сказал Тутило ему вслед и засмеялся, но в голосе его не чувствовалось горечи.
Девушка стояла в самой тени прямо и неподвижно. Она вжалась в каменную стену, когда Кадфаэль завернул за угол. Слабый свет лампадки, льющийся из зарешеченного окошка карцера, чуть освещал ее лицо, словно сияние светлячка, выхватывая из темноты его неуловимый овал и строгие черты. Однако идущий еще из церкви свет из западного окна, едва ли теперь более яркий, нежели лампадка юноши, позволял видеть сияние в глазах девушки и сверкающие искорки, исходившие от серебряного шитья, которым было подрублено ее нарядное платье, ибо только что она пела для Роберта Боссу. Ее напряженное и тревожное присутствие ощущалось в безмолвной тьме. Даални, королева Партолана, полубогиня из блаженной страны на западе...
- Я слышала ваши голоса, - промолвила девушка, ее голос был едва ли громче шепота или звуков ее дыхания. - Я боялась позвать его, могли бы услышать. Кадфаэль, что теперь с ним будет?
- Надеюсь, ничего страшного, - ответил монах.
- Сидя долго в тюрьме, он перестанет петь. А потом и вовсе умрет. А послезавтра мы уезжаем с графом в Лестер. Реми уже отдал распоряжения, завтра я начну упаковывать инструменты, чтобы они не повредились в дороге, а на следующий день утром мы отправляемся. Бенецет займется лошадьми и прогуляет коня Реми, дабы убедиться, что тот совсем поправился. И мы уедем. А Тутило останется. На чью же милость?
- На милость божью, - уверенно ответил Кадфаэль. - И на попечение святых. Или, по крайней мере, одной святой, ибо она только что одарила меня хорошей мыслью. Теперь же отправляйся в постель и надейся на лучшее, ибо ничего еще не потеряно.
- А что в этом толку для меня? - промолвила девушка. - Пусть десять раз докажут, что он не убивал, но тогда его уволокут обратно в Рамсей и отомстят сполна, причем не столько за кражу, сколько за то, что кража эта с треском провалилась. Полдороги до Рамсея он поедет с сильным графским эскортом, так что едва ли ему удастся сбежать. - Даални опустила свои горящие глаза на широкую, смуглую руку Кадфаэля, в которой он держал ключ, и улыбнулась. Теперь-то я знаю, какой нужен ключ.
- Ключ можно перевесить на другой гвоздь, - заметил Кадфаэль.