И комментарии.
— Хуже отца!
— Подумать только — под дождем! даже до утра не мог подождать!
— Привязался к несчастному сумасшедшему!
— Ростовщик! Ростовщик!
А я улыбаюсь. Может быть, правда, немного бледный, но ощущая наслаждение, от которого у меня холодеет в животе и пересыхает во рту, так что хочется сглотнуть слюну. Правда, время от времени я чувствую, что мне необходимо зацепиться за что-нибудь взглядом, и я в беспамятном равнодушии разглядываю карниз над дверями этого жалкого дома, как бы отделяя себя в этом созерцании ото всех; ибо кому же придет в голову в такую минуту поднимать глаза только для того, чтобы убедиться, что это всего-навсего унылый карниз, которому нет никакого дела до того, что творится на улице; серая облупившаяся известка, вся в трещинах, которая не краснеет подобно мне от оскорбленной стыдливости при виде старого ночного горшка, вышвырнутого из дома вместе с другими пожитками и красующегося сейчас на комоде посреди улицы.
Но еще бы немного, и мне бы дорого обошлось это удовольствие — чувствовать себя ото всех отчужденным. Когда с принудительным выселением было покончено, Марко ди Дио, выйдя из дома вместе с женой Диаманте, заметил меня в переулке — как стою я между судебным исполнителем и двумя полицейскими и разглядываю дверной карниз — и, заметив, не удержался и швырнул в меня свой старый молоток каменотеса. И он, конечно, уложил бы меня на месте, если бы судебный исполнитель резким движением не притянул меня к себе. Под вопли всеобщего возмущения полицейские бросились было, чтобы задержать беднягу, которого мой вид привел в такую ярость, но толпа, сделавшаяся к тому времени уже очень густой, встала на его защиту и неминуемо обрушилась бы на меня, если бы какой-то неряшливо одетый, свирепого вида маленький черный человечек — юноша из числа помощников Стампы — не взобрался бы вдруг на столик, выставленный посреди переулка и, яростно жестикулируя, почти прыгая посреди кучи сваленных там вещей, не принялся бы кричать:
— Стойте! Да стойте же! Послушайте! Я говорю от имени нотариуса Стампы. Послушайте! Марко ди Дио… Где Марко ди Дио? От имени нотариуса Стампы заявляю вам, что на вас оформлен акт дарения… Ростовщик Москарда…
Не знаю, как это выразить, но я был весь трепет в ожидании чуда, то есть преображения, которое должно было произойти со мной на глазах у всех с минуты на минуту. Но внезапно этот мой трепет превратился просто в дрожь, потому что меня как будто вдруг разметало взрывом пронзительного свиста, неразборчивых выкриков и ругательств, которыми разразилась толпа, видевшая всю жестокую бесцеремонность принудительного выселения и не поверившая, что акт дарения мог совершить тоже я.