Насчет снега Эмма оказалась права. Уже на следующий день, как ни в чем не бывало, потекли ручьи и закапала капель. Солнце припекало, и краска на южной стене выгорала еще сильнее. Становилось все жарче — температура уже была вполне подходящей для весеннего облета. Пчелы — насекомые чистоплотные, прямо в улей они не гадят, а дожидаются тепла и лишь тогда вылетают на волю, чтобы опорожнить кишечник. Вообще-то мне самому хотелось, чтобы зима отступила именно сейчас, когда Том был дома. Теперь я возьму его с собой на пасеку, и он поможет мне почистить донья. Я даже отпустил Джимми и Рика, чтобы мы с Томом спокойно поработали вдвоем. Но поехали мы туда только в четверг, за три дня до его отъезда.
Неделя прошла спокойно. Больше мы с ним друг дружку не задирали. Эмма следила за нами, смеялась и болтала. Ей, видать, вздумалось непременно угодить своей стряпней Тому, потому что она умудрилась приготовить столько рыбных блюд, что я со счета сбился, а если ей верить, то в магазин вдруг завезли целый вагон всякой «питательной» и «полезной» рыбы. Ну а Том — что ж, он благодарил, улыбался и говорил, что «еда — ну просто объеденье». Проглотив очередное рыбное блюдо, он чаще всего оставался сидеть на кухне — все читал страшноватые толстенные книжки, настукивал чего-то на компьютере или ломал голову над какими-то японскими кроссвордами, которые называл «судоку». Ему, видно, и в голову не приходило пойти прогуляться. Он не замечал, что там, снаружи, солнце жарит так, словно в нем заменили лампочку.
У меня дел хватало — я-то себе занятие всегда найду. Однажды я даже съездил в Отим за краской для дома. Я водил кистью по южной стене, чувствуя, как солнце припекает мне прямо в затылок, и думал, что пора нам, пожалуй, навестить ульи. Донья чистить было еще рано, но иначе Том вообще до них не доберется, так что несколько ульев можно и почистить. В самые жаркие дни пчелы уже вылетали из ульев за пыльцой.
Прежде ему это нравилось. Он всегда ходил со мной к ульям. Зимой мы с Джимми несколько раз чистили летки, но больше пчел не тревожили, и поэтому осматривать ульи весной всегда было особенно радостно. Вновь увидеть пчел, услышать знакомое жужжание — это все равно что повстречать старого друга.
— Я хочу почистить донья, и мне нужна помощь, — сказал я.
Я уже надел комбинезон, сапоги и стоял на пороге и от радости едва не приплясывал. Маску я поднял, иначе она сильно мешалась. Я приготовил дополнительный комплект одежды и теперь протягивал ее Тому.
— Что, прямо сейчас? — Он даже не взглянул на меня. Его движения были медленными и вязкими, прямо как мед, а сам он, бледнющий, сидел за компьютером, положив руки на клавиатуру.