– Если я возьму тебя в заложницы, – продолжал Марк, – во всем обвинят меня. Когда кортеж доберется до побережья, я потребую, чтобы меня взяли на борт, иначе я причиню тебе вред. У нас будет несколько дней, прежде чем нас найдут.
Сесилия смотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Да, да, – бормотала она. – Несколько дней. Мне больше и не надо.
– Чтобы проститься с прошлым?
Неизвестно, имел ли он в виду ее родителей или их отношения.
В результате все оказалось проще, чем полагал Марк. Похоронная процессия отбыла из Лондона вечером. К ней присоединились, кажется, все французы, живущие в Англии, и многие придворные Эдуарда. Тысячи факелов освещали улицы, по которым они шествовали по городу.
В Дартфорде сделали первую остановку почти на рассвете, и большая часть придворных вернулась в Лондон. Старшими остались герцог де Куси и один из приближенных короля Иоанна. Отсюда они отправятся в Кентербери, затем в Дувр. Десяток шевалье взойдут на корабль, а остальные останутся в Англии, ждать решения короля и уповать на милость Бога.
В суматохе и темноте Марку де Марселю удалось остаться незамеченным. Леди Сесилия была рядом с принцессой.
Действовать им предстоит быстро, круг людей, сопровождавших тело короля, довольно широк, однако здесь все знают друг друга, тут много рыцарей короля Эдуарда, их легко могут разоблачить.
Он издали наблюдал, как Сесилия остановилась рядом с Изабеллой и махнула рукой в сторону гостиницы. Им предстоит долгий путь в Лондон, хорошо бы немного отдохнуть, прежде чем отправиться в дорогу.
Марк затаил дыхание, моля Бога, чтобы Изабелла отказалась последовать за фрейлиной.
Принцесса зевнула и что-то коротко ответила. Марк решил, что она велела не ждать ее, сказала, что вернется в сопровождении рыцарей.
Изабелла направилась к гостинице, за ней проследовал де Куси. Марк с тоской посмотрел в спину Ангеррана. После стольких лет дружбы он не желал ему неприятностей, потому не стал просить о помощи. Если случится разбирательство инцидента, де Куси будет вне подозрений, ему не придется лгать, ведь он действительно ничего не знал.
Марк подъехал к гостинице, остановился, чтобы напоить коня. В волнении крепко сжал узду, ведь ему предстояла самая сложная битва в жизни.
Конь почувствовал его напряжение и нервно потряс головой. Марк погладил его по густой гриве.
– Даже лошади устали, – послышался рядом голос одного из французов, прибывших в Англию в январе.
Марк кивнул и нарочито широко зевнул:
– Ночь была тяжелой, хорошо бы сейчас очутиться в Лондоне.
– Не думаю, что нас оставят во дворце, раз короля уже нет.