– Тем не менее мне кажется, было бы мудрее не относиться к нему так же, как к англичанину.
Изабелла рассмеялась:
– Скоро Рождество. Волшебное время. Зачем же нам мудрость?
«Чтобы избежать катастрофы», – беззвучно ответила Сесилия.
Изабелла была эксцентричной и своевольной. Она любила флирт, но, насколько было известно графине, никогда не позволяла больше, чем объятия и поцелуи. Никто из ее обожателей не представлял угрозу, в свое время они были ловко удалены. Однако то, с каким жаром она говорила о французе, как близко подпустила его к себе, по-настоящему беспокоило Сесилию. В нем она видела исток серьезных проблем.
Впереди три недели рождественского сезона, наполненного празднествами и весельем. В это время не соблюдаются никакие правила, все переворачивается вверх дном. И в отношениях так же все может зайти слишком далеко. Возможно, уже зашло?
Сесилия не могла больше задавать вопросов, если не хотела разозлить принцессу, и все же ей нельзя терять бдительность. Надо быть постоянно начеку, чтобы не произошло нечто недопустимое. Но как она может помешать Изабелле совершить ошибку? И кто поможет ей?
Только Марк де Марсель.
Мысль была ей неприятна, однако, как ни странно, у них есть то общее, что поможет обеим сторонам. Шевалье ненавидит англичан так же сильно, как она французов. Наверняка он против увлечения друга английской принцессой.
Как жаль, что он отказался ехать в Виндзор!
– Что ж, раз королю надо оказать достойный прием, де Куси один может и не справиться. Ему необходима помощь друга.
Изабелла просияла:
– И ты осуждаешь меня за интерес к герцогу де Куси? Похоже, ты симпатизируешь шевалье. Но ведь он не принял моего приглашения.
Нет. Он не имеет права отказываться. Она ему не позволит.
– Я его уговорю.
– Твой леопард все время только рычит. Он умеет что-то еще?
Сесилия улыбнулась:
– Надеюсь, у меня будет время это выяснить.
Сесилия неделю обдумывала план действий, затем выкроила момент, когда Изабелла была занята, и попросила привезти де Марселя в Вестминстер.
Глядя на него, она подумала, как права была Изабелла: он похож на дикого зверя, готового броситься на добычу. В нем не было ни мягкости, ни простоты. Даже черты лица говорили, что перед ней человек безжалостный, резкий. Он казался Сесилии совершенно отталкивающим, но одновременно нечто необъяснимое притягивало ее, заставляло задерживать на нем взгляд…
– Зачем меня сюда притащили? Да еще так, будто пленника на казнь.
Графине стало неловко.
– Хочу заметить, что вы и есть пленник.
Лицо его исказилось. Она готова была дать знак охранникам освободить его, однако лишь попросила их выйти. Ей показалось, или его взгляд стал еще более колким? Правильно ли она действует? Ведь де Марсель сам объяснил ей, каковы его принципы. А она осмелилась остаться с ним наедине. Как Изабелла с де Куси.