Да, Сесилия, бесспорно, красива, но с тех пор, как он ее встретил, она приносит ему лишь неприятности.
– Я бы предпочел скорее оказаться дома. А ты нет?
На месте друга он желал бы того же. Домом де Куси был огромный замок на холме, укрепленный не хуже Виндзора, в то время как он, Марк, занимал комнаты в доме чужих людей, сражался рядом с ними, жил их жизнями, а не своей. Да, такова судьба многих шевалье, но порой Марк задавался вопросом: каково это – принадлежать самому себе?
– Разумеется, но здесь мне тоже очень нравится. Я в розарии, которого нет в моем замке. Кроме того, скоро многие из здешних рыцарей отправятся в крестовый поход, и, возможно, я встречу их вновь. Зачем отказываться, имея возможность получить лучший из всех вариантов?
Марк знал, что в некоторой степени подобные принципы – лишь маскировка. Как маскарад с головой оленя. Рядом с Сесилией он имел возможность стать ненадолго частью совсем не знакомого ему мира, что было совсем неплохо.
Хлопок по плечу вывел его из задумчивости.
Ангерран погладил себя по животу:
– Пойдем. Нельзя опоздать на ужин. Это последний перед Рождеством.
Марк неохотно поднялся. Как отреагирует Сесилия на его появление? Как ему себя вести? Что говорить? Наверное, лучше ничего.
Только утром, при появлении в комнате Питера, Сесилия поняла, как давно его не видела. Прошло уже несколько месяцев. Он выглядел так, как и должен человек, посвятивший жизнь приданию камню формы. Казалось, он весь пропитался каменной пылью. Ею были покрыты руки, даже волосы были белыми как алебастр.
– Мы давно не встречались, – произнесла Сесилия, подавив вздох.
– Да, миледи, – кивнул мастер.
– Ты отлично поработал здесь, в Виндзоре. Королева сказала, его величество тобой доволен.
На лице мелькнула улыбка, глаза светились гордостью.
– Я польщен, миледи.
– Поскольку тут все закончено, я получила разрешение просить тебя вернуться к изготовлению… – она запнулась, – надгробий для моих родителей.
– Вы посмотрели рисунки с окончательными вариантами?
Рисунки! Однако она уже не помнила, что на них.
Мама долго не могла решить, каким будет надгробие отца. Потом заказала камень, на перевозку которого с севера потребовался не один месяц. Затем долго искали скульптора, желая найти лучшего, и ждали, когда он приедет из Ноттингема. Мама все взяла на себя, освободив от забот Сесилию, понимая ее чувства, но настояла, чтобы окончательный вариант надгробия они выбрали вместе. Едва взглянув на рисунки, она разрыдалась и убежала к себе в комнату, где, как маленькая девочка, долго плакала, уткнувшись в подушку.