— Ой, а креслице-то занято. Ладно, ничего, постою.
Зала опять грохнула. Эйлар непроизвольно оглянулась на дверь. Было во всем этом что-то неправильное. И не потому, что она очень уж любила владетельницу. Вообще-то, ей было все равно. Но ей казалось, что это нехорошо. Разумеется, сьерры в своем праве. Придворные делают, что им вздумается, в данный момент они дружно подпевали сильным мира сего. А у Эйлар чесались пальцы, так им хотелось щелкнуть, развеивая иллюзию в прах.
Впрочем, ни к чему было делать это резко. И девушка применила иной способ. Фантом начал бледнеть.
— Исчезает, — заметила Мидара первой, — совесть заела.
— Да ну, — фыркнула Эвианн, — просто мы ее засмущали.
После исчезновения владетельницы Ирвин, было, подкатился к Эйлар за новой порцией, но она решительно отказалась.
— Я уже немного выдохлась, господин сьерр, — сказала она, — прошу прощения.
— Да ничего, я понимаю. Вы весь вечер трудились в поте лица. Теперь вам и отдохнуть не мешает. Тем более, что и празднество почти закончено. Отдыхайте.
Уставшая от шума Эйлар прошлась по полупустым комнатам и вышла в сад. Здесь было совсем пусто и тихо. Лишь словно издалека доносились смех, возгласы и музыка. Глубоко вдохнув в себя свежий, вечерний воздух, девушка осмотрелась, постояла на веранде, облокотившись о перила и задумалась.
В общем, праздник удался, нужно это признать. Даже если принять во внимание некоторые ее рискованные выходки. Ей простили и фонтан, и гром, и молнию с дождем. А уж тем более, владетельницу. За это такие люди, как сьерры и наградить могут. Ладно, бог с ней. От Эглы не убудет, тем более, что она это и не видела.
Стоп. Эйлар вдруг поймала себя на мысли, что называет владетельницу Эглой. Впрочем, с кем поведешься… Нужно все-таки следить за своим языком.
Она прислушалась. Какие-то звуки вывели ее из состояния задумчивости. Эйлар повернула голову. Странные какие-то звуки, совершенно не соответствующие всеобщей атмосфере веселья.
Отыскав ступеньки, девушка спустилась и снова навострила уши. Теперь звуки слышались куда явственнее. Чьи-то горькие всхлипывания. Она повернулась и присмотрелась. Зрение у Эйлар было прекрасным, да и в темноте она видела отлично.
Невдалеке от садовой дорожки, ведущей к пруду, стояла беседка. Именно в ней Эйлар заметила скорчившуюся женскую фигурку, закрывшей лицо руками. Ее плечи тряслись от рыданий.
Девушка ускорила шаг и вскоре почти взбежала по ступенькам в беседку. Она никак не могла привыкнуть к этой придворной манере: не обращать внимания на окружающих. Тем более, если человек плакал.