После этого я покинул лавку этого жучары. Но требовалось побыстрее подобрать одежду: как я заметил, тут ходить, несмотря на жару, с открытым торсом было не принято. К счастью, подходящая рубаха кремового цвета попалась быстро, через три прилавка. Убедившись, что размер мой, я достал из кармана горсть медяков, сразу расплатившись. У этого же торговца я купил отличный кожаный ремень и кошель к нему. Ремень продел в шлёвки штанов и застегнул – то, что надо, кошель сверху повесил и ссыпал в него медь. От торговца узнал, где можно найти обувь, и направился в указанную сторону. По пути приметил нательное бельё, привычное мне, как армейское – рубаха и кальсоны на завязках. Зашёл в лавку и, раздевшись в закутке, примерил. За семь медных монет купил. Уточнил по поводу куртки, и торговка крикнула соседу, который принёс три куртки. Одна, тёмно-серая, вполне по размеру была, с четырьмя карманами и высоким воротом, из парусиновой ткани, плотная, не продуваемая, можно укрываться по ночам. Её и взял. За неё целую серебряную монету запросили, но куртка того стоила. Хотя после небольшого торга я сбил на три медяка цену.
Ещё у торговки я купил широкополую шляпу в тон подобранной одежде и только тогда, повесив куртку на сгиб локтя, направился дальше. И снова не успел дойти до лавки торговца обувью, как приметил заплечные вещевые походные мешки разных размеров. Поискал и выбрал вполне подходящий вещмешок литров на сорок. Тут же и котомку подобрал. Сразу убрал в мешок куртку, в которую незаметно сунул узелок с деньгами, тот закинул за спину, котомку – на бок, и теперь уже ничто не помешало мне дойти до рядов с обувью. Найти и подобрать нужный размер оказалось не проблема. Взял те же полусапожки, но уже крепкий походный вариант и на размер больше, портянки скрыли эту проблему, да и расту я.
После этого я направился в сторону рядов, где можно купить продукты и утварь, и двигался так, чтобы отслеживать всё вокруг – всё же некоторый опыт в этом был, – чтобы выявить, есть ли интерес именно ко мне, и он был. Три парня работали, примерно моего возраста. Дважды, пока один отвлекал меня, другой пытался срезать кошель. Вести меня начали от соседней лавки плута, видимо, тот и навёл, чтобы вернуть свои деньги, хотя бы часть. В общем, мне это надоело, и при очередной попытке я так двинул в солнечное сплетение тому, что за кошелём потянулся, что он согнулся, а я подхватил из его руки крохотный нож, настоящий засапожник, заточенный до бритвенной остроты, и на ходу, быстро наклонившись, сунул его себе в сапог. Больше попыток подойти ко мне те не делали, поначалу мелькали в стороне, но потом совсем пропали. Поняли, что я засёк их действия и работать больше не дам, засветились они.