- Возьми конверт, он явно моложе всего остального. Возьми-возьми, в этом всем разбираться надо. Ковыряться и гной выдавливать. Иначе тебе потом житья не будет - будет у тебя этакий душевный фурункул.
Катарина нервно хихикнула и протянула руку к конверту. Едва она его вскрыла, оттуда вылетела иллюзорная, нежно-голубая птаха. Она растаяла в воздухе, подарив вместо себя дрожащий выдох и явственное «Спасибо!».
Глубоко вдохнув, Катарина вытащила плотный лист. Он был весь исписан знакомым, прыгающим почерком. Так писал сын мельника. Хорошо, что раньше ей не довелось столкнуться с почерком Альтгара. Могла бы умом тронуться.
«Я не буду писать о своих чувствах. Я хочу доказать их делом, а если говорить о них, то только тебе. Лично. Я бросил тебя на целый год. Этому нет прощения. Но возможно, если ты узнаешь, чем и как я занимался, тебе станет чуть-чуть легче».
Катти оторвалась от строчек, шмыгнула носом и замерла, глядя в одну точку.
- Ты чего?
- А будет ли мне легче, если я узнаю, чем он занимался?
- А будет тебе лучше, если не узнаешь? Ты читай, а я разберу макулатуру отдельно, мох и землю отдельно. И, цени, читать ничего не буду.
«Первые полгода я лечил сам себя - Совет присудил это моим испытанием. Так я стал главой Совета белаторов. И понял, что тот, кто устроил покушение, не только жив, но и является частью Совета. Я не должен был пережить самолечения. Затем я целый месяц удерживал брата - на него также было совершено покушение. Причем точно тем же способом, что и на меня - огненная кислота. После я ловил заговорщиков на живца, затем лечил брата. К сожалению, я допустил ошибку в его исцелении. Эту ошибку может исправить только чудо. В поисках чуда я отправился к Серой Богине. Ответ был один - Отбор. И я взялся за Отбор. Все это время на моем столе стоял рисунок. Ты, сидящая в кресле».
Ахнув, Катарина бросилась к секретеру. И вытащила тот самый рисунок, который так напугал ее.
- Дурак, - с чувством произнесла она. - Слышишь? Ты дурак!
- В чем он там напризнавался? - с подозрением спросила Мадди. - Ему доверия нет - может признаться, что в бордель ходил и баб на тебя похожих выбирал. А что? С него станется.
- В б-бордель сходить? - выдавила Катарина.
- Признаться в том, что сходил, - поправила Мадди. И решила не уточнять, что холостые мужчины, даже самые-самые, редко сохраняют невинность после шестнадцати лет. Зачем Катарине такие лишние сведения?
«Я понимал, что инсценировка моей смерти - это самый простой выход. Но настаивал на затяжной болезни. Отчего отец решил иначе - я теперь знаю. Но смогу рассказать лишь при встрече. Отчего он мне не сказал - тоже знаю. Но тебе не скажу никогда».