Катти же мучилась, не зная чего именно пожелать: «Богиня, пусть музыканты никогда не замолчат» или «только бы не забыть про свой сон».
Но больше всего ее поразила невероятная физическая сила Альтгара. Нет, она, Катти, следит за своим весом и не позволяет себе излишков. Но это не делает ее невесомой пушинкой.
Музыка стихла. Три пары замерли. Король и королева с улыбкой смотрели на своих сыновей. А сыновья не спешили отпускать своих мэдчен.
Но вот Альтгар сделал несколько шагов в сторону, и они с Катариной оказались в условной тени одной из колонн бального зала.
- Я не всегда могу сдержать свой поганый характер, - шепнул Гар, касаясь губами виска Катти. - Но тут меня радует то, что и ты излишней добротой нрава не отличаешься.
- Ты же понимаешь, что это не совсем комплимент? - хмыкнула Катарина.
Он рассмеялся:
- Поганый характер, помнишь? Но я всегда буду честен с тобой. И если ввяжусь в интригу - возьму тебя с собой. Согласна? Тихо и счастливо - это не со мной. Глава Ордена белаторов всегда на острие атаки. Но мы будем вместе.
- Главное, чтобы ты ничего от меня не скрывал, - серьезно ответила Катарина. - Если мне придется тебя хоронить, а ты вновь вернешься... Боюсь, что не смогу отказать себе в удовольствии отравить тебя. Не смертельно, но обидно.
Альтгар как-то странно на нее посмотрел и, склонившись, коснулся губами губ любимой. Помедлил секунду, ощущая ее горячее дыхание, затем чуть усилил напор.
- Я мечтал об этом больше года, - хрипловато произнес он, отстраняясь. - Прости, я едва тебя не скомпрометировал.
Мэдчен ван Ретт, ошеломленная новым, совершенно неописуемым и невероятно восхитительным чувством, не сразу поняла, о чем он говорит. Но серебряное шитье на камзоле Гара привело ее в сознание куда лучше нюхательной соли.
- Тебе угрожает опасность, - решительно произнесла она. - В нашей семье от матери к дочери передается пророческий дар. Он весьма своенравен и просыпается далеко не сразу.
- Я знаю, - кивнул Альтгар. - Но от сна до его исполнения проходит несколько лет.
- То есть ты планируешь трепетно хранить этот камзол несколько лет? - нахмурилась Катарина и провела по шитью пальцем. - Я ни с чем не перепутаю этот рисунок.
- То есть, твой первый сон - обо мне? - как-то неверяще спросил Альтгар. - Спасибо. Если ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал и тем самым окончательно испортил цвет твоего лица - нам стоит выйти на видн...
Приподнявшись на носочках, Катти сама коснулась губ белатора. Правда касание это было мимолетным, ведь мэдчен ван Ретт не оставляла надежды достучаться до разума мужчины: