- Если кому-то интересно мое мнение, то я полностью согласна с Мадди, - устало раздалось от двери. - Мора Ровейн, наколдуйте пару кресел для нас с няней.
С легким хлопком напротив Германики и Мадди появились кресла, придвинулся столик, и сами собой прилетели чашки с чайником.
- А у меня и пирог с собой, - широко улыбнулась старая эйта.
- Как вы успели? - поразилась Германика.
- Тю, мазь-то у меня всегда при себе. А на кухню я за пирогом бегала, - широко улыбнулась Анна Талем. - Побаловать хотела ягодку нашу. Как вы тут живете? И вот да, вы мэдчен, не с Яблоневой ли улицы?
- С Яблоневой, - заулыбалась Мадди.
- Ох и хорошая же у вас лавка, - покивала эйта Талем.
Раскрасневшаяся мэдчен ванен Скомпф подскочила, разлила чай, порезала пирог и села на место. После чего, вместе с подругой, принялась приукрашивать Отбор. Потому что волновать добрую пожилую женщину не хотелось. Вот и вышло, что ногу Катти перегрузила сама - перетанцевала на репетиции бала.
- Ты уж поаккуратнее, милая. Я мазь-то оставлю, а пока ты тут, еще раз в предместья съезжу. А то мало ли, понадобится - и нет.
- Что ж вы одна-то отправитесь? - тут же отреагировала Германика. - Я вам в помощь юношу дам. Очень талантливый, и защитит, если что.
- Да кому я нужна, мешок со старыми костями, - отмахнулась эйта.
- Да все приятнее, когда живая душа рядом.
Море Ровейн все же удалось убедить Анну Талем взять с собой «талантливого юношу». Теперь дело было за малым: убедить главу Совета белаторов съездить со старухой в предместья. Что ж, она, Германика, трудностей не боится. Да и рука у нее тяжелая.
Глава 9
Два дня прошли в напряженной тишине. Катарина свободно передвигалась по дворцу, частенько выбиралась с Мадди и Германикой посидеть в беседках. И начисто игнорировала благородных дерров, которых вокруг малого дворца становилось до неприличия много.
Зато сама хромая мэдчен интересовала почти всех. Оно и понятно: благородная, красивая, одаренная магией, ну а что хромая... Разок родить точно сможет, а потом можно и в дальнее поместье сплавить. Главное - приданое побольше выгадать.
Этим утром, после завтрака, подруги устроились на крошечном балкончике Катарины. Его немного увеличили - двое суток сдержанных просьб (Катти), предложений и нытья (Мадди), и мора Ровейн сдалась. Теперь на балкончике помещалось два круглых табурета. Столик девушкам был не нужен - перила широкие, плоские, и на них можно поставить чашки.
- Если бы я могла, я бы их всех чем-нибудь ядрючим прокляла, - глубокомысленно произнесла Мадди и мрачно посмотрела на гуляющего вдоль дворца мужчину.