Зеркало показало мне… очень многое.
Я не знала, сколько времени прошло. Внутри зеркала текло совершенно иное время. Но даже несколько часов могли оказаться очень значимыми.
— Зеркало ты получил, — сказала я и махнула в сторону двери. — Теперь выполняй свою часть уговора. Сражение вот-вот начнется.
Косторез смотрел то на меня, то на зеркало.
— С большим удовольствием, — наконец произнес он.
Обычные слова, но меня зацепило, как он их произнес… После встречи с зеркалом я ощущала себя заново родившейся, и моя новая душа дрожала, хотя никакого ветра в камере не было.
— Как это понимать? — спросила я.
Косторез расправил складки на одежде.
— Мне эта вещица не слишком-то и нужна. — Он указал на зеркало. — А вот тебе… очень.
Я моргала, не понимая, к чему он клонит.
— Я хотел убедиться, стоишь ли ты моей помощи, — продолжал Косторез. — Очень немногие способны увидеть свое истинное отражение и не убежать, не сломаться от увиденного. Урбос безжалостно показывает каждому его истинную суть, не скрывая самых отвратительных уголков. Кто-то смотрит в зеркало, теряет рассудок и даже не понимает, что весь увиденный ужас, все кошмары — это они сами, а не какие-то неведомые чудовища. Иные храбрятся и рассыпаются на куски, увидев, до чего же они на самом деле жалки и ничтожны. Но ты… Да, таких очень мало. И потому я отправлюсь помогать тебе.
Если встреча с зеркалом оставила во мне зияющие дыры, их сейчас заполнил гнев.
— Ты хотел убедиться, достойна ли я твоей помощи?
Возможно, и нет. Но те, кто может оказаться жертвами короля, — они наверняка достойны.
— Да, — ответил Косторез. — Я убедился. И теперь буду тебе помогать.
Мне хотелось захлопнуть дверь камеры перед самым его носом. Но я подошла к нему и без страха взяла Костореза за холодную руку:
— Тогда идем.
Утренняя заря золотила клубы тумана, низко стелющиеся над равнинами. Эта часть Притиании принадлежала людям. Армия Сонного королевства, двигаясь от границ Двора весны, уничтожила, разрушила и сожгла здесь все, что попадалось на пути, включая и мою бывшую деревню. Проходя мимо, мы увидели только груды камней и дымящихся обломков.
От отцовского дома уцелела одна треть. Остальное лежало в развалинах. Но и в уцелевшей части были разбиты все окна, а трещины на стенах тянулись до самого фундамента.
Сад Элайны был вытоптан полностью, словно по нему намеренно водили лошадей. Раскидистый дуб, под которым Неста любила стоять и оглядывать наши владения, превратился в почерневший пень.
Это было целенаправленной местью нашей семье. Король приказал истребить весь крупный и мелкий скот. Накануне мы сумели перебросить слуг с семьями, а также лошадей и собак. Но в доме оставалось достаточно имущества. Самое ценное было разграблено, а то, что не унесешь с собой, — уничтожено.