— Я долго искала, что же тебе подарить, — продолжала я.
Риз медленно повернул голову ко мне. Он не понимал, почему в такое время и в таком месте я вдруг заговорила о подарке. Я улыбнулась, купаясь в его силе, и послала ему мысленную картинку своей спины, которую теперь украшали изображения четырех фаз луны со звездочкой посередине. Глаза Риза вспыхнули.
— Но у меня есть еще один подарок. Пожалуй, он не только для тебя, но и для нас обоих.
Вражеский магический щит рассыпался, и сейчас же моя магия понеслась на поле сражения, сорвав покров, который я удерживала несколько часов.
Почти рядом с нашими передовыми цепочками появилось темное облако. Оно клубилось и извивалось.
— Матерь милосердная!.. — прошептал Азриель.
Из облака вышла фигура воина в черных доспехах.
Обе армии застыли от удивления.
— Ты принесла ему Урбос, — прошептал Риз.
Воин в доспехах был не кто иной, как Косторез, а темное облако — Бриаксис. Костореза я уговорила принять облик фэйского воина. Бриаксис заявил, что предпочитает явиться в виде черного облака. Оба обязались повиноваться мне, и наше соглашение было запечатлено на моей спине.
Риз оглядел меня с головы до пят и тихо спросил:
— И что ты увидела в зеркале?
Вражеские отряды охватило замешательство, если не сказать — смятение. Их командиры лихорадочно пытались понять, откуда взялся этот доблестный иллирианский воин и при чем тут облако. Они еще не знали, что Бриаксису свойственно вытаскивать наружу кошмары своих жертв.
— Себя я там увидела, — запоздало ответила я на вопрос Риза. — Себя.
Даже будь мы сейчас одни, я бы все равно утаила от него некоторые подробности моей встречи с Урбосом. И не только от него. Я умолчала бы о своей трусости, сменившейся гневом и слезами. Я бы ничего не сказала о том, как меня выворачивало прямо на снег, как я кричала и царапала ногтями поверхность зеркала. Как молотила по нему кулаками… И как потом сжалась в комок, дрожа при виде жуткого, жестокого и корыстного существа, которое увидела внутри того чудовища… внутри самой себя. Но я продолжала смотреть, ни разу не отвернувшись и не закрыв глаза.
Когда дрожь улеглась, я стала внимательно изучать свое отражение. Всю его мозаику, составленную не из приятных качеств моей личности. Далеко не последнее место занимали гордость, лицемерие и стыд наряду с гневом, трусостью и умением причинять боль другим.
Но потом зеркало показало мне другие, более важные стороны моего характера.
Вдалеке Косторез поднял руку.
— Знаешь, мне понравилось увиденное. Я приняла и простила все стороны себя.