Яркие звезды висели совсем низко. Я поднялась на крышу. Черепица под босыми ногами была еще теплой после дневного солнца. Риз сидел на железном стульчике. Без выпивки, без шарика фэйского света над головой. Только он, звезды и город.
Я прыгнула ему на колени, и он обнял меня.
Мы сидели молча. Все дни после сражения нам почти не удавалось побыть вместе. К ночи мы так уставали, что засыпали, едва улегшись. Но сегодня… Его рука заскользила по моему бедру, отодвигая подол ночной рубашки.
Риз не сразу обратил внимание на эту рубашку, а когда рассмотрел ее — ткнулся носом мне в плечо и захохотал.
— По-моему, это что-то новенькое. Я тебя в таком наряде еще не видел.
— Продавщицы сделали мне подарок. Сказали: это их благодарность за спасение Велариса от ужасов Сонного королевства. Пожалуй, надо их спасать почаще. Глядишь — и не придется тратиться на нижнее белье.
Ночная рубашка была красного цвета, с обилием кружев и вдобавок полупрозрачная.
— А разве тебе неизвестно, что ты одна из богатейших женщин Велариса?
— Это совсем не обязывает меня тратить деньги.
Риз сжал мне колено:
— Приятно слышать. У кого-то из нас обязательно должна быть трезвая голова по части денег. А то наш Двор мечтаний пользуется моей дурацкой щедростью, вынуждая меня бросаться золотом налево и направо.
Я засмеялась, сразу поняв, о ком речь.
— Амрена по-прежнему остается твоей первой заместительницей?
— Нашей первой.
— Не цепляйся к словам, — отмахнулась я.
Палец Риза чертил круги на моем колене, постепенно поднимаясь к бедру.
— Останется, если сама захочет.
— Даже если у нее нет прежней силы?
— Теперь она настоящая фэйка. Уверен: скоро в Амрене проявятся иные скрытые способности и мы еще взвоем.
Я засмеялась, наслаждаясь теплом его руки.
— А я ведь слышал тебя, когда… уходил из этого мира, — тихо признался Риз.
Я мгновенно сжалась. Ужас, пережитый мною, будил меня по ночам. Я сомневалась, что это быстро пройдет. Почувствовав мое состояние, Риз принялся гладить мне спину.
— Риз, я не хочу когда-либо снова пережить такие минуты.
— Теперь ты знаешь, что чувствовал я в Подгорье, глядя на твое бездыханное тело.
— Больше никогда не ври мне. По крайней мере, в таких делах.