— Ага. — Она помахала перед моим носом какой-то книгой. — Тут так написано. Это одна из твоих книг для ненормальных. О людях вроде тебя, которые всегда выбирают не тех мужчин: пьющих, безответственных и все такое, в общем, как твой отец.
Несмотря на боль в сердце, я не стала останавливать Шарлотту.
— Но это не твоя вина, — добавила Шарлотта, сверившись с книгой. — Понимаешь, ребенок — это ты, Люси, — ощущает, что его родитель — это твой отец — несчастлив. И поскольку — я, правда, не очень понимаю почему — ребенок глупый, он начинает думать, что это из-за него. И что он должен исправить положение. Понимаешь?
— Кажется, да. — В том, что она говорила, был смысл. Все свое детство я видела папу плачущим, но не знала, что его огорчает. И я помнила, как мне хотелось услышать, что он плачет не из-за меня. Еще я боялась, что он никогда не станет счастливым. Я была готова сделать все что угодно, лишь бы он был рад.
Шарлотта же увлеченно втискивала мою жизнь в круглое отверстие ее теории.
— И когда ребенок — это опять ты, Люси, — взрослеет, его тянет к таким ситуациям, в которых ощущения детства ре… реп…
— Реплицируются, — подсказала я.
— Ого, Люси, ты знала? — Шарлотту мой словарный запас явно впечатлит.
Конечно, я все это знала. Эта книга была прочитана и перечитана мною не раз. И все эти теории были моими старыми знакомыми. Просто мне раньше в голову не приходило применить их к себе.
— Это означает «копируются», да?
— Да, Шарлотта.
— Так вот, ты догадывалась, что твой папа — алкаш, и хотела исправить его. У тебя, конечно, не получалось. Но это не твоя вина, Люси, — торопливо сказала она. — Ты же была маленькой девочкой. Что ты могла? Прятать бутылки?
Прятать бутылки.
Эти слова что-то всколыхнули в моей памяти. И я вспомнила. Это было очень давно, лет двадцать назад. Мне было четыре года, максимум — пять, и Крис сказал мне: «Люси, давай спрячем бутылки. И тогда им не о чем будет ругаться».
Острая жалость затопила меня. Ох, как же я жалела эту девочку, которая прятала в собачьей будке бутылку виски размером чуть меньше ее самой. Но Шарлотта продолжала свои научные изыскания.
— Итак, ребенок — то есть снова ты, Люси, — становится взрослым и встречается с разными людьми. Но его, то есть тебя, влечет к тем парням, у которых есть те же проблемы, что и у родителя ребенка, то есть у твоего папы. Понимаешь?
— Понимаю.
— Выросший ребенок чувствует себя хорошо только с мужчинами, которые много пьют… или которые не умеют обращаться с деньгами… или прибегают к насилию… — цитировала Шарлотта выдержки из книги.