— Точно, — согласилась я. — И вообще, ты богат.
— Вообще-то не очень. Все это весьма относительно. Оттого, что ты получаешь жалкие копейки, ты считаешь богачом любого, кто получает хоть немного больше.
— А-а.
— А на самом деле чем больше ты зарабатываешь, тем больше ты должен.
— Дэн, как здорово ты сказал! В этом кроется глубокая экономическая правда — посреди жизни мы в долгу.
— Нет, Люси, — Дэниел охрип от возбуждения. — Это ты здорово сказала! Это так верно: посреди жизни мы действительно в долгу! Ты должна записать эти слова. И вообще, нам надо записать все, что мы сегодня говорили.
От нашей с Дэниелом мудрости у меня закружилась голова. Я объявила ему, что считаю его мудрым и хорошим человеком.
— Спасибо тебе, Дэниел, — сказала я. — Я прекрасно провела время.
— Я рад.
— Все было чудесно. И теперь мне многое стало ясно.
— Что, например?
— Ну, я поняла, почему я до сих пор нигде не чувствовала себя «на своем месте», а здесь мне было легко и приятно. Это потому, что в душе я русская.
— А может, потому, что ты напилась?
— Не говори глупостей. Я напивалась и раньше, но никогда мне не было так хорошо. Как ты думаешь, я смогу найти работу в России?
— Думаю, да, но я не хочу, чтобы ты уезжала.
— Ты будешь приезжать ко мне в гости. Тебе так и так придется осваивать новые пространства, когда ты переспишь со всеми британками.
— Умно. А мы пойдем на ту вечеринку, о которой говорила Карен?
— Да! Я совсем забыла!
— Ты оставил большие чаевые? — прошептала я Дэниелу, когда мы выходили из «Кремля».
— Да.
— Хорошо. Они были очень милы.
Я заливалась смехом, пока мы спускались по лестнице, и засмеялась еще сильнее, когда мы оказались на холодной темной улице.
— Как смешно! — говорила я, повисая на руке Дэниела.
— Очень смешно, — согласился он. — А теперь постарайся вести себя прилично, а то мы никогда не поймаем такси.
— Извини, Дэн, кажется, я немного пьяна. Но я так счастлива!
— Хорошо, но прошу тебя, заткнись на минуту.
Перед нами остановилось такси. За рулем сидел сердитый на вид мужчина.
— Улыбнитесь, вас снимают! — сострила я, но, к счастью, он меня не услышал.
Мы устроились на заднем сиденье.
— Куда? — спросил таксист.
— Куда вам будет угодно, — мечтательно протянула я.
— Что?
— Куда хотите, — сказала я. — Какая разница? Ведь через сто лет вас ни вас, ни меня здесь не будет, и уж точно ничего не останется от вашей машины!
— Хватит, Люси, — ткнул меня локтем в бок Дэниел, сдерживая смех. — Оставь человека в покое. В Уимблдон, пожалуйста.
— Наверное, по дороге нам нужно купить что-нибудь выпить для вечеринки, — сообразила я.