— Не стой у меня на пути, Люси, или я са зебя… я за беся… тьфу ты, провались! — И с этими словами папа вываливался в коридор.
Потом раздавался грохот падающей мебели, и мама бормотала про себя:
— Если этот пьянчуга разбил мой…
— Мама, останови его, — билась в истерике я.
— Да никуда он не денется, дальше ворот не дойдет, — с горечью говорила мать. — Как ни жаль.
Я никогда не верила ей, но она была права. Только раз папа, сжимая пакет с четырьмя кусками хлеба и полупустой бутылкой, прошел по дороге аж до дома, где жили О’Ханлаойны. Там он остановился и стал кричать что-то насчет нечестности Симуса О’Ханлаойна, о том, что тот вынужден был уехать из Ирландии, чтобы избежать тюремного заключения, и тому подобные вещи.
Маме и Крису пришлось пойти за папой. Он сразу успокоился. Мама вела его за руку по улице под взглядами всех наших соседей, которые стояли у калиток, сложив на груди руки и молча наблюдая за спектаклем. Уже подходя к дому, мама обернулась и крикнула им всем:
— Можно расходиться! Представление окончено!
Я очень удивилась, когда заметила, что она плачет. И решила, что ей стыдно. Стыдно за то, как она обращалась с папой, за то, что портила ему настроение, за то, что не ела принесенное им угощение, за то, что не мешала ему уйти. Я считала, что ей было чего стыдиться.
Когда я проснулась, то обнаружила, что Гас склонился надо мной и с тревогой вглядывается в мое лицо.
— Люси Салливан? — спросил он.
— Да, это я, — сонно ответила я.
— О, слава богу!
— А что случилось?
— Я испугался, что ты мне только приснилась.
— Приятно слышать.
— Обычно я просыпаюсь со страхом, что прошлый вечер мне не приснился, — уныло поделился со мной Гас. — Кстати, Люси, спасибо тебе за то, что ты позволила мне провести у тебя ночь. Ты просто ангел.
Я села. В последних словах было что-то прощальное. Он собирался уходить?
Но нет, рубашки на нем не было, значит, по крайней мере, еще немного он побудет со мной. Я снова нырнула под одеяло, и он лег рядом. Мы были разделены одеялом, но все равно ощущение было восхитительным.
— Итак, Люси, скажи мне, сколько дней я здесь провел?
— Еще ни одного целого дня.
— Всего-то? — Гас был, по-видимому, разочарован. — Должно быть, я старею. Но ничего, я постараюсь исправить это упущение.
Меня это вполне устраивало. «Оставайся сколько захочешь», — думала я.
— А теперь можно воспользоваться твоей ванной, Люси?
— Это дальше по коридору, ты увидишь.
— Но, наверное, мне стоит прикрыть свой срам.
Я немедленно привстала — чтобы получше разглядеть его срам, пока его не прикрыли, — и увидела, что Гас когда-то успел раздеться и сейчас на нем только трусы-боксеры. Тело у него было изумительное! Чудесная гладкая кожа, сильные руки, тонкая талия и плоский живот. Рассмотреть ноги я не сумела, потому что Гас практически лежал на мне, но я подозревала, что и они были выше всех похвал.