У многих командиров появилась уверенность, что фашисты, понеся большие потери от нашего огня, и особенно от залпа реактивных минометов, не смогут наступать. Однако вечером немецкие батареи с закрытых позиций открыли огонь по боевому охранению.
Определить огневые позиции вражеской артиллерии было трудно. Да и орудий у нас было мало. Поэтому приходилось надеяться только на глубокие траншеи и окопы, отрытые курсантами.
Минут через двадцать обстрел прекратился, на опушке дальнего леса показались цепи вражеской пехоты, до десяти танков. Один из гаубичных дивизионов накрыл противника своими снарядами на рубеже огневого заграждения. Огонь других батарей пришелся по выходящим из леса новым цепям фашистов. Атакующего противника косили пулеметным огнем и курсанты боевого охранения.
Фашисты залегли перед позициями боевого охранения, затем попятились назад, отошли и танки. Три машины горели на опушке леса. Их поразили из своих сорокапяток курсанты артиллерийского училища.
— Товарищ полковник, взгляните на опушку дальнего леса. Там сосредоточиваются крупные силы противника, — сообщил Костину командир дивизиона.
— Вы хотите дать залп?
— Так точно, — ответил майор и помчался к себе в дивизион.
Минут через десять на шоссе вышли боевые машины с минами на направляющих. Они так же быстро, как и первый раз, развернулись в поле, дали залп и немедленно снялись с позиций.
Когда машины на большой скорости миновали КП, направляясь в тыл, кто-то крикнул: «Самолеты!» С запада вдоль шоссе на высоте не более километра шли пикирующие бомбардировщики. Гул авиационных моторов нарастал. Сердце у полковника сжалось. Забросают фашисты бомбами. Вскоре на КП донесся грохот разрывов. Пропали ракетчики…
Но не прошло и часа, как на КП прибыл командир дивизиона.
— С трудом выскочили, — докладывал он полковнику Костину. — Только установили машины на позиции, как наблюдатели подали сигнал «Самолеты с фронта!». Что делать? Дали залп и рванулись по шоссе к лесу. Поняв, что до своего поворота доехать не успеем, водитель головной машины свернул к большой воронке у самого кювета. Машина едва не перевернулась. Следом за первой машиной направились и остальные. Самолеты, идущие в сомкнутом строю, не смогли сманеврировать и отбомбились по пустому месту.
И все находившиеся в штабе командиры отметили смелые и решительные действия майора Дементьева и его бойцов.
— Не меня надо благодарить, — ответил он полковнику Костину, вынесшему ему благодарность за самообладание, — а в первую очередь наших водителей. Особой благодарности заслуживает шофер головной машины Ротобельский…