— А вы посылали туда связных? — спросил Костин.
— Да, но от них ни слуху ни духу.
Разговор был прерван возникшей внезапно автоматной и пулеметной перестрелкой в направлении склада боеприпасов.
— Товарищ полковник! — обратился командир дивизиона Дементьев. — Похоже на то, что у нас в тылу завязался бой. Разрешите дать залп, и я буду прорываться по лесной дороге.
— Нет! Теперь мы не можем вас отпустить. Вначале выясним обстановку, скоро вернется разведка. В случае чего, пробьем вам дорогу, — успокаивал его Костин.
Командир дивизиона взглянул на часы:
— Осталось пятнадцать минут до залпа.
Постепенно недавно выпавший снег стал светлеть.
Вскоре небо прочертили огненные трассы реактивных мин. Дивизион, как стало потом известно, дал самый удачный залп.
Боевые машины возвратились на прежние выжидательные позиции в лес. А командир дивизиона снова прибыл на КП; прислушавшись, сказал:
— Что-то стихло, наверное, опять с диверсантами была стычка?
— Да, — подтвердил Суходолов. — Я только что оттуда вернулся. Вчера восточнее деревни Черкасово, в пяти километрах от артиллерийского склада, за час до рассвета высадился десант противника.
Курсант, находившийся в секрете, хотел окликнуть подходивших солдат, но, услышав немецкую команду, предупредил своих выстрелами. Гитлеровцы тоже открыли огонь из автоматов. Когда стало светло, фашисты заметались по заснеженному полю в поисках спасения. Но их быстро перебили. На этот раз переодевание обернулось для них провалом. Они были хорошо видны на снежном покрове в своих черных комбинезонах. Около десятка гитлеровцев успели скрыться, и поэтому надо осторожнее ездить в тылу, — предупредил Суходолов.
Прощаясь с командиром дивизиона, полковник Костин испытывал такое чувство, будто они расстаются навсегда. Предчувствие, к сожалению, не обмануло. Позже пришло сообщение, что дивизион, проезжая лесом между Черкасовом и Малоярославцем, был обстрелян вражескими диверсантами, при этом майор Дементьев был смертельно ранен.
Большую горечь испытывали артиллеристы, привыкшие к майору за эти пять боевых дней. Костин невольно думал, ведь как бывает — живешь, работаешь с иным человеком год, два, а расстанешься и скоро о нем забываешь. А вот встретился человек ненадолго, а память о нем сохранится на всю жизнь.
Вскоре из батареи политрука Левина прибыл курсант — единственный, оставшийся в живых боец. Батарея своим огнем поддерживала 4-й курсантский батальон, действовавший в районе Полотняного Завода. Там на одну из рот навалилось не менее четырех батальонов противника. Расстреливая фашистов прямой наводкой, артиллеристы помогли курсантам роты соединиться с основными силами батальона. Но сами оторваться от наседавших со всех сторон фашистов не смогли. Автомашины сгорели, половина орудийных расчетов выбыла из строя. В этой тяжелой обстановке политрук Левин решил подкатить орудия к ближнему дому, занять оборону.